Навзвание: Battle for the Sun

Автор: SnowхWhiteхQueen

Пейринг: Брендон Ури/Райан Росс

Тип: Слэш

Рейтинг: NC-17

Жанр: AU, хотя канонические события подразумеваются, action

Размер: Макси

Статус: Завершен

Саммари: Представьте, что все, что вы знали об этом мире - ложь.

Дисклеймер: Денег не получаю, на чужое не претендую, мой здесь только полет фантазии.

От автора: OMFG.Самой не верится, что это финал. Спасибо всем, кто читал и комментировал, вы заставляете меня работать и хотя бы стараться придерживаться каких-то временных рамок. :) Огромное спасибо тем, кто в процессе вычитывал совсем сырой текст, вылавливая оттуда такие перлы, что их впору записывать отдельно. 

Как и обещала - треклист песен к фику можно найти здесь http://www.megaupload.com>?d=JUYIAXD0, а здесь http://www.megaupload.com>?d=48FOW1Z2 лежит песня, из которой, собственно, и был рожден весь фик. 

In every loss, in
every lie

In every truth that
you'd deny

And each regret , and
each goodbye

Was a mistake to great
to hide

В штабе, несмотря на столь ранний час – половину восьмого
утра, - было непривычно людно. В просторных светло-серых коридорах, освещенных
холодным светом люминесцентных ламп, то и дело приходилось сталкиваться со
знакомыми и не очень лицами; пол из тяжелого, темного гранита постоянно
подрагивал от многочисленных вспышек силы тремя этажами ниже, в тренировочном
зале. Воздух буквально искрился от нервного напряжения и едва сдерживаемой
энергии.

Я сделал глубокий вдох, адаптируясь к моментально
сменившейся атмосфере, усилием воли расслабил плечи, распрямляя спину и
поднимая подбородок, и сделал решительный шаг в гудящее здание: все страхи,
сомнения и сожаления остались за его порогом. Пришло время действовать.

Следом за мной, ни секунды не колеблясь, шагнул Росс,
заставив меня приподнять уголок губ в едва заметной усмешке: мы, наконец,
смогли синхронизироваться друг с другом, что не удавалось очень давно; что
когда-то делало нас самой эффективной парой на всем потоке – именно эта
способность необычайно точно чувствовать партнера, а не превосходство в силе. И
ее возвращение в самый последний день  -
еще одна злая насмешка судьбы, которыми она нас, похоже, особо любит баловать.

Райан с самого утра был сдержанным и немногословным, с
редким мужеством шаг за шагом готовясь к собственной смерти, стараясь сделать
так, чтобы на мою долю осталось как можно меньше неприятных обязанностей. Я же
малодушно отводил взгляд, не в силах смотреть, как он небрежно сбрасывает все
до единой свои вещи, включая бритву и зубную щетку,  в потертую дорожную сумку, чтобы, когда придет
время, я мог избавиться от них всех разом. Или делал вид, что не замечаю
долгого, непроницаемого взгляда Росса на цветочную палатку с темно-красными
розами на обочине дороги, по которой мы проезжали. Даже если мы не были связаны
силой, я бы с легкостью мог сказать, о чем он в тот момент думал.

- Ури, - поздоровался мистер Грей, словно из ниоткуда
появившийся в людном коридоре, - Росс. Рад видеть, что вы снова в строю.

- Мы просто не могли пропустить такую вечеринку, - ответил
Райан, чуть улыбаясь одними губами.

- Боевой дух, как я вижу, тоже на месте. - заметил он. – Вам
лучше присоединиться к тренировкам, пока есть время. Вы многое пропустили.

- Туда мы как раз и направляемся. - заверил его я. – На
какое время назначен старт «Апокалипсиса»?

- На час, как и в прошлый раз. Вам еще сообщат всю
необходимую информацию.

Я машинально кивнул вслед удаляющемуся командиру, прежде чем
продолжить путь к лифту. Впереди нас ждали несколько часов практически
бесполезного растрачивания силы на бумажные мишени.

***

Ближе к вечеру у Райана все же сдали нервы: он, не проронив
ни слова, вдруг схватил меня за запястье прямо посреди тренировочного
зала,  потащив по направлению к выходу, и
не отпускал, пока мы не оказались вдвоем в нашем старом кабинете. Он резко
выдохнул, останавливаясь  возле
металлического стола, и в следующую секунду его руки сдавили мою грудную клетку
в сокрушающем объятии, немного колючая щека прижалась к моей шее.  Я осторожно положил ладонь ему на затылок, молча
поглаживая и давая время успокоиться, восстановить неровное, неглубокое
дыхание. Спустя пару минут пальцы, судорожно мявшие ткань моей водолазки, расслабились,
легли на мою спину.

- Передай Спенсу, что я люблю его, ладно? И что мне очень
жаль, что все так получилось. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы сделал
что угодно, чтобы не потерять еще раз такого друга, как он. – наконец, подал
голос Росс.

- Конечно. – глухо ответил я, хоть мы оба знали, что я
никогда не смогу этого сделать: официально Райан, скорее всего, разобьется на
машине, а я буду находиться в это время за тысячи километров от места
происшествия. Никто никогда не узнает об этом разговоре. Как и о том, что
произошло на самом деле. Но сейчас это было неважно, и я готов был пообещать
ему все, что угодно.

- И еще: никогда, никогда
не позволяй никому зародить в твоей душе сомнение, что ты чего-то не достоин,
потому что это не так. Ты – лучшее, что случалось со мной, и заслуживаешь
намного большего, чем позволяешь себе думать. Понял? – жестко спросил он,
отстранившись и пристально глядя мне в глаза.

- Райан... – растеряно начал я, но он тут же прижал палец к
моим губам, заставляя умолкнуть.

- Вот и хорошо. - мягко сказал Росс. – Люблю тебя.

Целомудренный поцелуй в уголок губ раскаленным железом обжог
мою кожу. Мне не хватало воздуха и слов.

- Пора возвращаться, иначе нас хватятся. – произнес Райан,
окончательно отпуская меня и одергивая одежду. – Идем.

Слов по-прежнему не было, поэтому я просто вышел из
кабинета, прикрывая за собой дверь и нагоняя удаляющуюся спину напарника.

***

- Билл, мне нужно, чтобы вы со Стивом во время боя находились
как можно ближе к нам.

- Особые причины?

- Твои щиты самые крепкие.

- Ури, что вы задумали?

- Собираемся сжечь лишнюю энергию. Хотим подстраховаться на
случай, если что-то пойдет не так. Чтобы никто случайно не пострадал.

- Мы будем там.

- И, Билл… не вмешивайся, что бы ни случилось. Просто держи
щиты.

-… хорошо.

***

You're holding my hand
but you don't understand

Taking the road all
alone in the end(с)

Последние часы перед операцией ничем не отличались от сотни
других им подобных – тех, в которых мне пришлось поучаствовать: те же звенящее
в воздухе напряжение и ожидание, те же длинные, узкие скамейки, приглушенные
разговоры и из раза в раз повторяемые ритуалы. Непривычным было лишь огромное
количество людей и агрессивное упрямство, с которым обычно спокойный перед боем
Росс прожигал взглядом противоположную стену. Я отстраненно смотрел на его
подрагивающие руки, стараясь опустошить голову от разного рода мыслей, чтобы не
сорваться. Спустя десять минут наблюдения за нервной дрожью я не выдержал и
поймал его руки в свои.

- Постарайся сосредоточиться на мне. Отключись от всех
вокруг и не думай ни о чем, просто чувствуй меня.

Райан прикрыл глаза, едва заметно кивнув, и выдохнул; его
плечи опустились, расслабляясь.

- Меня всегда восхищала твоя способность сохранять
спокойствие перед операциями. – на долю секунды уголки его губ приподнялись в
улыбке. Он привалился ко мне плечом и откинул голову, прислоняясь затылком к
стене.

- Ты тоже особой нервозностью не отличался. – заметил я.

- По большей части я всего лишь создавал видимость этого
спокойствия. – признался Росс. – Я прекрасно поднаторел в создании
правдоподобных иллюзий, тебе не кажется? Настолько правдоподобных, что сам
перестал различать, где правда, а где ложь.

Я молча изучал его профиль, размышляя о том, насколько
сильно я заблуждался, считая, что знаю о своем партнере все: оказавшись у
финальной черты, Райан жизни слой за слоем разворачивал тот плотный кокон,
который создал вокруг себя, вероятно, впервые в жизни демонстрируя истинного
себя.

- Что? – спросил он, заметив, наконец, на себе  мой взгляд.

- Это удивительно, насколько успешно тебе удавалось
прятаться от меня. И совершенно зря.

- Я знаю. – просто ответил он.

Хорошо знакомый звук поползшей вверх двери положил конец
нашему разговору. Не то, чтобы мне было что сказать.

***

Стук сердца – моего или Райана, я не мог разобрать, -
разносился глухими ударами по всему телу, в ушах шумела кровь, глаза застелила
мутная пелена ярости и желания уничтожить – совсем как в прошлый раз. Голоса в
голове мешали, не давали сосредоточиться на цели, поэтому я не глядя палил во
все стороны, не жалея энергии, которой, казалось, становилось только больше.
Росс стоял буквально в пяти шагах от меня, постепенно отступая все дальше,
подготавливая место для неизбежно приближающегося финала. Пятнадцать минут, и
все будет кончено.

Когда  неестественно
горячий предутренний воздух пронзил резкий крик Райана «Брендон!», я заученно
поднял щиты,  тут же чувствуя, как
исчезает защита Росса.

Я словно сквозь вату слышал отчаянную ругань Уильяма,
доносящуюся откуда-то справа. Я видел разрастающийся на глазах слепящий сгусток
чистой энергии и то, как в судороге искажается лицо Райана. Я отстраненно
наблюдал, как подогнулись его колени перед тем, как он осел на землю.

В голове вдруг стало очень тихо: голоса, не дававшие мне
покоя столько времени, исчезли.

 Я шагнул навстречу
Россу, сбрасывая щиты, меняя фокус энергии, подпитывая ей подрагивающую
ярко-белую сферу вокруг Райана.

«Без тебя меня нет».

Тело словно окатило обжигающей волной, когда она коснулась
меня и пошла дальше, все увеличиваясь в диаметре, страшными визгами и запахом
горелой плоти прокатываясь по «другим».

«Без тебя меня нет».

Он говорил, что между атакой и щитом существует
принципиальная разница в точке приложения силы. Я поставил все на то, что он
ошибался, продолжая нагнетать силу и выдавливать стены шара. Стало практически
невозможно дышать, пульс зашкаливал, тело била крупная дрожь, острой болью
раздирало старые раны – только бы мне хватило силы…

«Без тебя меня нет».

 Возможно, если мне
удастся достаточно раздвинуть границы, нас, оказавшихся в самом эпицентре, не
заденет взрывом: по моим подсчетам ударная волна должна разойтись во все
стороны, не повредив «пустой» центр сферы. Если я ошибся, мы оба сгорим в считанные
доли секунды.

Колени дрогнули и последнее, что я успел увидеть перед тем,
как рухнуть лицом в траву рядом с телом Росса, - как небо полыхнуло белым, на
мгновение осветив каждую деталь.

***

Первое, что я почувствовал – это запах травы: яркий, сочный
аромат, который невозможно перепутать ни с чем. Затем –характерные
металлические нотки – кровь. Еще позже вернулись слух, зрение и осязание. 

Вокруг творился настоящий хаос, в котором сложно было что-то
разобрать, - крики, смех и стоны смешались в одну бессвязную какофонию, - но
меня это не волновало. Впиваясь пальцами в землю, я заставил неслушающееся,
онемевшее тело сдвинуться вперед, тут же падая на Райана, прижимаясь щекой
между его лопаток, слыша самый желанный на свете звук – слабый, но ровный стук
его сердца.

В голове было пусто и тихо, не считая уже подзабытого гула
присутствия, пахло гарью, травой и кровью, над головой занимался рассвет, на
землю медленно оседали хлопья сажи, словно первый снег,  а я смеялся, смеялся и смеялся, пока из глаз
не брызнули слезы: мы живы. Мы будем жить.

***

Я снова нетерпеливо вздохнул, наблюдая за таймером
светофора, и выправил подмявшийся темно-багровый лепесток одной из роз,
лежавших на пассажирском сидении – я знаю, этот жест выглядит несколько
театрально, и все же я не смог удержаться. Вчера Райан умер во второй раз и,
вопреки всем доводам и аргументам, воскрес снова, так что я посчитал, что
вполне имею право на некоторую драматичность.

После того, как вчера на поле несколько улеглась паника,
операция была объявлена успешно завершенной: большая часть «других» была
уничтожена взрывом, остатки были подчищены хранителями. Нас в числе прочих
пострадавших забрали медики: Росс снова оказался в госпитале, - швы на старых
ранах разошлись, так что срочно потребовалось подлатать их заново, - меня же
после быстрого осмотра отправили обратно в штаб. Позже был вызов к начальству
«на ковер», который прошел в достаточно странной атмосфере: второй раз с начала
«Апокалипсиса» они не знали, что сказать. Решающую роль сыграли слова мистера
Грея о том, что смелость, способность оценивать ситуацию по ходу боя и
применять нестандартные решения являются неотъемлемыми качествами лучших из
хранителей. Мы до сих пор не знаем, какую должность он занимает в иерархии
организации, но нам, безусловно, очень повезло, что он оказался на нашей
стороне: мы не только избежали серьезных неприятностей, но и получили по весьма
лестному комментарию в личные дела.

Беккет высказал мне все, что думает о моей персоне, щедро
раздавая затрещины вперемешку с крепкими до хруста костей объятиями. И все же,
он ни разу не спросил ни о причинах моих поступков, ни о том, почему я ничего
не сказал ему об этом – мы оба прекрасно знаем ответы на эти вопросы, взаимно
избегая говорить о них вслух – так проще. Он, как и обещал, держал щиты, пока
не улегся последний отголосок вспышки, чем сохранил жизнь другим, большая часть
которых вряд ли это  когда-нибудь осознает.
Конечно, мы не обошлись совсем без потерь, - ни одна война без них не
обходится, - но все же их могло бы быть гораздо больше.

Когда я, наконец, добрался до палаты Росса, солнце уже
успело войти в зенит. Я пару раз стукнул костяшками по деревянной двери, прежде
чем толкнуть ее и шагнуть в просторную светлую комнату. Райан, увидев меня, тут
же расцвел непривычно открытой, счастливой улыбкой, откладывая книгу, которую
читал, рядом на одеяло.

- Ты принес мне цветы? – спросил он вместо приветствия, с
любопытством рассматривая букет, который я уже аккуратно ставил в вазу на
тумбочке. В нем не было ничего затейливого или кокетливого: десять черных роз
без всякой упаковки, перетянутые простой атласной лентой белого цвета.

- Вчера ты умер. Снова. И все же ты здесь, так что… -
протянул я.

- Десятая роза… - тихо сказал Райан. – Предназначенная для
меня.

- Да. Перевязанная белой лентой, потому что я все равно
отказывался в это верить, даже когда тебя не стало. И девять других, чтобы
помнить о тех, кто не вернулся. 

Райан некоторое время молча рассматривал цветы, осторожно
прикасаясь к лепесткам.

- Спасибо, - хрипловато сказал он, поднимая на меня
серьезные глаза. – Я даже не знаю, как выразить это словами.

Я просто кивнул и присел на край постели, рассматривая
обложку книги Райана, чтобы чем-то занять повисшую паузу.

- Как ты узнал, что у нас обоих есть шанс выжить, если
удастся сместить эпицентр взрыва? – с вновь ожившим любопытством спросил Росс.

- А я и не знал. - пожал плечами я. – Это было лишь
предположение, не более. Основывалось оно на двух вещах: моих смутных
остаточных знаниях по физике и опыту твоего выброса силы в квартире.

- В смысле? – нахмурился он.

- Когда у тебя тогда случился выброс, я его даже не
почувствовал. Это навело меня на мысль о том, что у тебя должны были остаться
свои скрытые резервы силы, иначе я бы просто обязан был его ощутить. Я
предположил, что если во время боя ты сумеешь выжечь всю связывающую нас силу,
но при этом отключиться раньше, чем будут истощены твои резервы, мы оба
выживем. Теоретически. – добавил я.

- Господи, ты действительно просто камикадзе, - в шоке
выдохнул Райан, неверяще качая головой. Затем лукаво улыбнулся.- Но, вероятно,
это одна из причин, по которым я тебя люблю.

У меня болезненно заныло в груди, когда он наклонился
вперед, целуя мои неподвижные губы.

- Брендон?.. – тихо спросил он, хмурясь.

Я промолчал. Райан выдохнул и потер ладонями лицо.

- У нас уже был когда-то шанс, и ничего хорошего из этого не
вышло. Подумай об этом. Подумай о турах в разных частях страны, когда мы не
будем видеться месяцами: ты не из тех, кто способен хранить верность столько
времени, а меня передергивает даже от одной мысли об измене. Подумай о
публичности, о том, как поменяется отношение других к тебе, в том числе тех,
кого ты считаешь своими друзьями. У меня больше нет никакого желания притворяться
тем, кем я не являюсь, и уж тем более наблюдать, как моя вторая половина
флиртует с девушками для поддержания имиджа. Я прошел через это однажды, и у
меня нет ни сил, ни желания делать это еще раз. Честно говоря, я не уверен, что
оно вообще того стоит. У каждого из нас теперь есть своя жизнь – тихая гавань,
где мы обрели хоть какой-то покой. Может быть, оно к лучшему. Возможно, так оно
и должно быть.

Росс открыл рот, собираясь что-то сказать, но в последний
момент передумал, опуская глаза и плотно сжимая губы: лицо его приняло
отчужденное, закрытое выражение, от которого, оказывается, я уже успел
отвыкнуть.  Мы вернулись в ту самую
точку, с которой начинали.

***

Райан почти не разговаривает со мной следующие два дня, но я
не могу его в этом винить: нам обоим сейчас непросто в отношении друг друга –
мы больше не враги, но и друзьями нас назвать сложно. Он вывернул передо мной
душу наизнанку, позволил увидеть каждое слабое место и самую неприглядную
деталь, и теперь чувствует себя ранимым, незащищенным. Я готов поставить что угодно
на то, что Росс жалеет о необдуманном поступке, что ему теперь мучительно
стыдно. Я не считал, что этом есть что-то постыдное, и уж тем более не стал бы
использовать столь деликатную информацию в своих целях, но так и не озвучил
свои мысли, понимая, что эта тема для нас теперь табу. Как и многие другие.

Райана выписали из госпиталя тем же вечером. Мы быстро
поужинали в неловкой тишине жареной курицей с рисом из тайской забегаловки по
пути домой и также молча разошлись спать. Вчерашний день выдался выматывающим,
наполненным смесью горько-счастливых эмоций: радость победы, осознания, что мы
пережили эту мясорубку, была разбавлена горечью прощального салюта тем, кто
погиб. Я пережил несколько страшных минут вновь поднявшейся паники,  осознавая, что Райан мог бы сейчас быть среди
них. Судя по застывшему лицу Росса и его судорожно сжатым в кулак пальцам, он
думал о том же самом. А после был банкет, который быстро перерос в безудержную пьянку,
искрящуюся отчаянным, безумным весельем, которое бывает лишь у людей, на
волосок прошедших от смерти – у тех, кто понимает, что в этот раз обошлось. Мы рано уехали оттуда под предлогом строгого
запрета медиков на смешивание алкоголя и обезболивающих, на которых все еще
находился Росс.

 Мы  собрали вещи, и я в последний раз окинул
взглядом разгромленную квартиру, готовясь оставить за закрытой дверью все, что
здесь произошло – ночные разговоры, битые стекла, ссоры, смятые простыни,
пропитанные запахом наших тел, крови и антисептика, понимание и прощение,
опоздавшие на несколько лет, часы мрачной безнадежности и страха,  короткие мгновения надежды… Этому нет места
там, куда мы возвращаемся. Я не чувствовал себя счастливым, тоска или боль тоже
не тревожили меня. На душе было пусто, и единственное, что я ощущал – это бесконечная
усталость, причиной которой, я знаю, стали отнюдь не несколько часов за рулем. Всю
поездку до Лос-Анджелеса мы провели в тишине: 
я – внимательно следя за дорогой, Райан – прижавшись лбом к окну и
прикрыв глаза. По всему салону все еще виднелись бурые пятна, которые, я не
уверен, что когда-нибудь смогу отмыть до конца.  

Мы подъехали к дому Росса часов в шесть утра: я остановился
прямо посреди подъездной дороги, решив не 
парковаться, вышел из машины, чуть поеживаясь от все еще прохладного
после ночи воздуха, открыл багажник. Недалеко от парадного входа стоял
темно-вишневый седан Спенсера – я выругался сквозь зубы. Конечно, они меня
искали. Нельзя просто так исчезнуть на две недели, чтобы никто не спохватился,
но и назвать причину отъезда я не мог – на этот счет существуют строгие
распоряжения. У меня не было времени, чтобы придумать более-менее
правдоподобную ложь,  да и вообще чтобы
поговорить с кем-то. А потом мы поменяли сим-карты на служебные. Главное теперь
успеть сбежать отсюда до того, как Спенс получит подтверждение, что я исчез
вместе Россом, тогда я смогу выиграть время и что-нибудь сочинить. Черт.

Райан стоял передо мной, держа в руках сумку и рассматривая
влажный после дождя асфальт. Отчего-то вдруг тоской кольнуло сердце, и страшно
захотелось протянуть к его лицу руку, прикоснуться к хорошо знакомым чертам,
потому что они сейчас, как никогда, казались призрачными, нереальными. Еще
немного, и они действительно превратятся в одно воспоминание.

- Ну, вот и пришло время прощаться… - неловко протянул я.

Росс швырнул на землю сумку и метнулся ко мне, вышибая из
легких воздух,  крепко сжимая мою грудную
клетку, утыкаясь лицом мне в шею.

- Райан… - ошеломленно выдохнул я.

Он слегка покачал головой, не произнося ни слова; его грудь
поднималась часто-часто, неровное, неглубокое дыхание опаляло мою кожу. Я
сглотнул ком в горле и обнял его за талию, положив вторую руку ему на затылок.

- Я буду ждать тебя, - прошептал он, - даже если на это
уйдут годы. Несколько лет без тебя позади, и я почти привык, так что то, что
впереди не имеет значения. Пока есть хоть крошечный шанс, что однажды ты
вернешься, я буду ждать. 

Я не успел ничего ответить (да и не знал, что сказать):
умиротворенность тихого, солнечного утра разрушил окрик Спенсера. Райан тут же
отстранился от меня.

- Ури, клянусь, я убью тебя! Своими руками, мать твою,
задушу! – его голос сочился раздражением с ощутимой долей облегчения. – Какого
черта вы так пропадаете?! Могли хотя бы позвонить!

Я молча ждал, пока он выпустит пар. В голове начало стучать,
усталость свинцом осела в желудке, сердце по-прежнему щемило от боли. На
крыльце показались встревоженные и еще толком не проснувшиеся Зак, Сара, Шейн, Джон
и Твигги – на самом деле, у нее есть реальное имя, но я не утруждаю себя его
запоминанием.

«Прекрасно, лучше и быть не может», - со вдруг накатившей
апатией подумал я. Перед глазами стоял лишь длинный, худой силуэт Райана с
надломлено опущенной головой и тонкими руками, в непроизвольном защитном жесте
обхватившими выступающие ребра.

- Собирайтесь, мы уезжаем. – словно со стороны услышал я
свой пустой голос. – Я все объясню дома.

Сара непонимающе нахмурилась, Зак переводил внимательный
взгляд с меня на Росса и обратно, а на Спенсера с Шейном мне не хватило совести
даже поднять глаза. У меня будет примерно час, чтобы придумать хоть какое-то
оправдание, а сейчас я просто хочу уехать.

Смит глубоко вздохнул и направился к своей машине, прощаясь
с Джоном на ходу, за ним следом двинулся Шейн. Значит, Сара и Зак едут со мной.
Я сделал вид, что не заметил, с какой яростью Спенс хлопнул дверью, усаживаясь
за руль. Я, не глядя на Райана, которого уже окружили друзья, последовал
примеру Смита.

Я плавно тронулся и скорее по привычке, чем из
необходимости, глянул в зеркало заднего вида и так и не смог больше отвести
глаза: Райан, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, неотрывно смотрел
мне вслед, кусая дрожащие губы.

«Этого не может быть. Райан Росс не плачет», - упрямо
подумал я, чувствуя, как защипало в районе переносицы, и зрение потеряло
четкость.

«Еще не поздно остановиться и повернуть назад. Бросить все.
Расставить вещи по своим местам», - шепнул предательский голосок внутри.

Рядом тихо сидела встревоженная Сара, в зеркало за мной
пристально наблюдали серо-зеленые глаза Зака, который, я уверен, давно уже все
понял – еще тогда, когда я прятался от всего мира и самого себя за занавеской
своей койки и только учился улыбаться через силу, напоказ.  В вишневом мерседесе, сразу за нами, находились
два моих лучших друга, которые прошли со мной рука об руку через взлеты и падения
и ни разу не дали повода хоть на секунду усомниться в их преданности.

Если меня чему-то научила жизнь, так это двум вещам: ценить
тех, кто рядом, потому что завтра их может не стать, и нести ответственность за
свои поступки.

Я нажал на газ.

Эпилог.

У меня непроизвольно возникло ощущение дежа вю, когда я бросил
мимолетный взгляд на цветы на пассажирском сидении. Впрочем, в этом не было
ничего удивительного.

Сегодня ровно год со дня смерти Райана и триста шестьдесят два
дня с того момента, когда я видел его в последний раз. Мы так и не пересеклись
ни разу после того, как я уехал прохладным сентябрьским утром, пряча
покрасневшие, влажные глаза за поляризованными линзами солнцезащитных очков.
Многое изменилось за это время.

Я помню, как ходил по гостиной из угла в угол перед сидящими
на диване друзьями и рассказывал про творческий кризис и внезапное решение
исчезнуть на две недели в попытках избавиться от него. Как долго извинялся за то,
что не сказал никому ни слова, и врал про отсутствие сети в горах, где я снял
домик. Я помню, как Спенсер практически силой усадил меня на диван, когда за
всеми остальными захлопнулась дверь, и спокойно, но твердо приказал прекратить
кормить его этим дерьмом и назвать реальную причину. И я, плюнув на все
приказы, выложил ему все, как есть, начиная от момента вербовки и заканчивая
сценой, которую он застал. Он слушал молча, ни разу не прервав меня, а потом
крепко обнял за плечи и спросил, что я хочу на ужин, потому что обед мы уже
пропустили. И это было лучшее, что в тот момент кто-то мог сделать для меня.

Джон и Спенсер по-прежнему тесно общаются: видимо, несколько
дней коллективных поисков нас с Россом снова сблизили их, помогли, наконец,
поговорить начистоту и уладить все разногласия. Что же касается моих отношений
с Джоном, мы все еще не очень уютно чувствуем себя в компании друг друга,  но уже пытаемся завязывать пусть неловкие, но
все же разговоры под бдительным оком Спенсера. Я не знаю, что сказал ему Райан
и как объяснил наше совместное отсутствие, но Джон при мне ни разу не поднимал
эту тему, за что я ему благодарен.

Четыре месяца назад мы с Сарой расстались. Не было ни
скандала, ни громких измен. Однажды, во время самого обычного завтрака она подняла
на меня беспокойные, полные тоски глаза и сказала, что уходит. Что любит меня,
что надеялась, что когда-нибудь сможет заменить мне его, но пришло время
признать несбыточность собственных воздушных замков и отпустить меня. Что у нее
больше нет сил бороться за сердце, которое никогда ей не принадлежало. Тем
утром мы долго стояли посреди кухни, обнявшись и чуть покачиваясь из стороны в
сторону: она безмолвно плакала мне в плечо, а я целовал короткие темные волосы
на макушке, пахнущие кокосовым шампунем, так же безмолвно прося у нее прощения.
 Потом мы закончили завтрак, я помог
собрать ей вещи и отвез в аэропорт: Сара предусмотрела все заранее, решив действительно
начать жизнь с нуля. Я виновато размышлял о том, насколько я, должно быть, эгоцентричен,
раз не заметил этого. Она заслуживает намного лучшего, чем подобное отношение.
Надеюсь, она будет счастлива.

После разрыва я с головой ушел в музыку, набирая материал
для нового альбома, но по большей части стараясь запечатлеть в ней частички
тех, кто  когда-то был мне дорог. Воспоминания
со временем стираются, некогда яркие эмоции выцветают, если не получают должной
подпитки, а есть вещи, о которых мне не хотелось бы забыть.

Мне нужно было время подумать, разобраться в своей голове и своих
чувствах. Понять, чего я на самом деле хочу.

Дом Райана ничуть не изменился с тех пор, как я его видел в
последний раз: все та же темно-коричневая дубовая дверь, те же витражные окна
кухни с тонкой паутинкой трещин в нижнем правом углу. Я заглушил двигатель и
выбрался из машины, осторожно вытаскивая букет и закрывая дверь с мягким
хлопком.

Райан открыл дверь после третьего звонка: растрепанная шапка
каштановых волос, любимые, затасканные джинсы и моя старая футболка, поверх
которой красовался грязный клетчатый фартук – он явно не ждал гостей. Судя по
выражению его лица, еще меньше он ждал меня.

- Привет. – тихо сказал я, с порога протягивая ему цветы. – Сегодня
ровно год. Ты помнишь?

Он пару секунд молча смотрел на меня, кусая губы, затем
аккуратно, чтобы не пораниться, подхватил темно-красные розы, казавшиеся
слишком вычурными, неуместными в простом, выполненном в стиле кантри интерьере
его дома. Сюда бы куда больше подошли подсолнухи или тюльпаны.

- Конечно. Я же обещал. – твердо ответил Росс, глядя мне в
глаза. – Пиво? Пока я готовлю пасту.

- Пиво. – согласился я, проходя следом за ним на кухню. – Помощь
нужна?

- Порежь томаты для соуса, если тебе не сложно. – он кивнул
в сторону стола, на котором лежали помидоры и разделочная доска, и принялся
вытаскивать из шкафа вазу.

Когда-нибудь я обязательно поставлю в нее подсолнухи. Они
здесь будут смотреться просто идеально.