Мэтт с остервенением срывает с него чёртову жилетку, которая липнет к телу и скрипит, будто сейчас треснет по швам, узкая и упрямая.Автор: DEIDARA-IMMORTAL, при участии pandora tomorrow.
Бета: pandora tomorrow
Фэндом: Death Note.
Жанр: трагедия, романтика.
Пары: Мэтт/Мелло - основная.
Рейтинг: NC-17.
Размер: макси.
Дисклаймер: Сюжет мой, персонажи не мои.
Саммари: Додуманный автором яойный подтекст и альтернативная версия последних серий.
Предупреждения: Нецензурная лексика, сцена сексуального изнасилования, ООС (особенно Ниа), AU концовки, смерть персонажей. Шовинистические рассуждения Мелло девушкам могут прийтись не по душе. Может показаться, что роль Мелло сильно преуменьшена, но здесь в целом не канонная концовка, не претендую на чёткие связи с оригиналом.
От автора: Автор надеется, что хоть кто-то прочтёт это до конца. Фик не поделен на главы, он един, просто большой поэтому выложен в четырех частях.
***
Дверь на месте. Замки тоже. Уже хорошо. Ключи подошли. Отлично. В коридоре тихо. Вообще зашибись, может, уснул. Трупов нет, крови тоже, гарью не тащит, на всё остальное плевать, лишь бы компьютеры в пылу не порасшибал... Характерное гудение ноутов сообщило, что они в порядке. Значит, хотя бы успокоился.
Он так и остался четырнадцатилетним ребёнком, доводящим психологов до белой горячки. Только этот ребёнок уже успел попасть в плохую компанию, сжечь себе пол-лица и подписаться на верную смерть в самом расцвете сил, при таком-то образе жизни. Хотя по европейским законам ему ещё нельзя даже употреблять спиртное...
Он сидел на диване, точно посередине, на месте Мэтта, и смотрел на него исподлобья в упор. Испытующе и по-детски обиженно, ни на миг не отводя взгляд. Руки сплетены, губы упрямо сжаты. Наушники валялись на диване, из них грохотала музыка. За окном сверкали молнии, и дождь хлестал по стеклу. Гроза зимой... раз в жизни такое может быть. Шумели системы охлаждения у работающих ноутбуков... Постояв на пороге Мэтт, не протирая запотевших очков, прошёл в комнату, мимо дивана, присел на пол, переводя компьютеры в спящий режим. Спину между лопаток закололо и зажгло. «Смотришь? Ну смотри». Мэтт не знал, чего именно он ждет. Извинений? Продолжения ссоры? Примирения? Он почти физически ощущал, как между ними рушится эта чёртова невидимая стена, и от этого ему было и хорошо, и тошно. «Ну же, Мелло, скажи что-нибудь. Скажи, чтобы я знал уже, наконец, чего ты хочешь… Я нужен тебе? Если да, то скажи, не молчи. Я не намерен больше читать твои мысли»
Мониторы погасли один за другим. Шум утих.
Поднявшись, Мэтт тем же маршрутом обогнул диван, не глядя на Мелло, но все жарче и явственнее ощущая его взгляд. Спину словно приложили об раскаленные добела угли…
Он даже чуть замедлил шаг. Почти коридор.
«Вот и всё.»
Он не знал, куда ему деться. Опять на улицу? Это так глупо.
- Стой где стоишь!
Мэтт остановился, помедлил. Потом развернулся, приблизился к дивану и встретился в упор со взглядом Мелло. В ту же секунду Мелло схватил его за воротник и притянул к себе, он даже не встал, только поднялся прямо на диване на колени, отчего теперь был ниже Мэтта на пол головы.
- Не смей отворачиваться от меня, понял?! - злой и отчаянный шёпот обжёг щёку, пальцы так потянули ткань свитера, что та затрещала. – Я так зол, я тебя ненавижу, скотина, ты мне противен! Но… - уже почти неслышно, - не смей уходить…
В порыве какого-то странного чувства Мэтт крепко схватил его за волосы на затылке и резко потянул вниз так, что Мелло весь прогнулся, подбородок его вздёрнулся и теперь он смотрел на Мэтта снизу вверх.
- Ты самая эгоистичная и заносчивая сволочь на свете, Мелло… - прошептал Мэтт ему в губы, крепко держа, не давая отвести взгляд. Упрямый, дикий, глаза горят, выдохи рваные. Не нравится быть слабым и загнанным? - Я тебя тоже ненавижу…
И едва только тот попытался что-то возразить, Мэтт закрыл ему рот, жёстко и сильно впившись в губы, почти укусив, прижав вплотную к себе. Какой он худой, такое ощущение, что сейчас его можно сломать, сдавить только руки посильнее - и всё, всё захрустит, напополам треснет... Злость уходила, уходила отчаянно и неумолимо с каждой секундой. Он отвечал ему, так же порывисто и настырно, но совсем не жёстко. Просто очень импульсивно, крепко обхватив за шею, словно их с секунды на секунду растащат по разным углам.
Внезапно Мелло подался назад, прикрыв глаза и, задыхаясь, проговорил сквозь зубы:
- Всё, хватит... Убери руки... Не сейчас.
Опять это пафосное выёбство. Мэтт словно обезумел от ярости, глаза застелило. «Что, думаешь, мне этого достаточно?!»
- Разбежался, - стальным голосом отрезал Мэтт, одним движением руки толкнув его на спину.
Он был почти мил — взъерошенный и изумлённый, смотрит во все глаза, опрокинутый на диван. Какие у него, оказывается, всё-таки большие светлые глаза... Сейчас он получит за всё, за все его страдания в приюте, за четыре года, что он не мог выбросить его из головы, за измену, за несносный характер и каждое брошенное ему в поганом настроении «иди на хуй!», после всего этого дерьма он просто обязан ему принадлежать!
- Ты чего... чего ты, Мэтт? - не отрывая от него распахнутых глаз, Мелло подался назад и попытался встать, но Мэтт крепко прижал его к дивану всем своим телом, всё больше возбуждаясь от настороженно-испуганного взгляда Мелло. - Ты что задумал?!
Мэтт едва заметно улыбнулся. У Мелло были настолько огромные зрачки, что наверное, можно было бы увидеть в них себя. Мэтт прижался к нему, втиснувшись бёдрами между его коленей, принудив развести ноги, и, обхватив за плечи, прошептал в самое ухо, обжигая мочку:
- Можешь потом засадить мне промеж глаз всю обойму, но сейчас я тебя трахну, хочешь ты того или нет…
Ухо закололо миллионом раскаленных иголочек. Предательски задрожав, Мелло попытался вырваться, но даже не смог упереться руками ему в грудь - Мэтт схватил его так, что они были практически полностью прижаты к телу «по швам».
- Я не хочу, отвали, слышишь? - жалкие попытки вырваться отнимали силы, словно кто-то их пил большими глотками, в то время как хватка Мэтта крепла с каждой секундой. И не только хватка. - Или я...
- Что? Убьёшь меня? - ухмыльнулся тот, и Мелло стало по-настоящему страшно. Настолько, что он просто замер, вслушиваясь в тон его голоса, чужой и опасный. - Я это уже слышал. И «отвали» слышу уже чёрт знает сколько лет. Отвали, иди на хуй, не мешайся, дай то, дай это... Знаешь, ты ведь никогда не стеснялся требовать, не просить — требовать, словно тебе должен весь мир и я - в первую очередь, мать твою! - Мелло не узнавал его. Мэтт смотрел на него с ненавистью и желанием. Ненормальным, бесконтрольным, диким. - Что ещё изобретёшь, Мелло? Прожжёшь меня взглядом? Потрёшься об меня и, хихикая, пойдёшь спать? Ты додразнился, лучше не сопротивляйся.
Да как он смеет ему угрожать?! Мелло взбесился и, только было, раскрыл рот, как Мэтт, не дав ему опомниться, одним рывком притянул к себе, снова впившись в его открытые губы. Мелло шипел и извивался и, наконец, вытолкнул язык Мэтта из своего рта, укусив не сильно, но ощутимо.
Отстранившись, Мэтт снисходительно улыбнулся:
- Да, укуси меня ещё, мне это нравится.
- Извращенец хренов! Отва...
Мэтт снова заткнул его рот, на этот раз рукой. Мелло замотал головой, пытаясь укусить за ладонь, но не тут-то было, Мэтт держал его сильно, и вскоре блондин устало обмяк на диване. Убрав руку от его лица, Дживас дёрнул молнию на жилетке; у Мелло уже не было сил для физического сопротивления, и он воспользовался последним средством – освободившимся ртом:
- Сука!
На щеке у него остались следы от пальцев Мэтта. Это делало его вид каким-то нелепым.
- Показушник.
- Ненавижу!
- Я это уже слышал.
- Прекрати, Мэтт!
Он и вправду думает, что Мэтт прекратит?
- Заплачешь — прекращу.
Чёртова молния поддалась, наконец. Поджав губы, Мелло упрямо отворачивался, не давая целовать себя. «Как знаешь, можно и без сентиментальностей... и не таких имели, тоже мне...». Мелло перестал вырываться. Просто лежал молча, напрягшись всем телом, но не шевелился. Долбаная кожа, и неужели удобно в этом ходить? Мэтт с остервенением срывает с него чёртову жилетку, которая липнет к телу и скрипит, будто сейчас треснет по швам, узкая и упрямая. Мелло не облегчает процесс, напротив, кривит рот в усмешке в каком-то подобии торжества. Эх, Дживас, дожил до девятнадцати лет, а раздеваешь партнёра как малолетний задрот, дорвавшийся до первого секса...
Бросив прямо на грязный пол треклятую жилетку, Мэтт дёрнул ремень брюк, грубо подтащив Мелло вплотную под себя.
- Полегче!
Мэтт уже привычно погасил возмущение Мелло, склонившись к его лицу, влажно и медленно обведя языком приоткрытый рот и настойчиво углубив поцелуй. Как в дешёвой порнушке! Мелло стало тошно, но кровь снова прилила к щекам, когда пальцы Мэтта прошлись по груди.
Он почувствовал вдруг, как невыносимо заныло сердце, как захотелось в одну секунду сбросить все обиды, словно старую кожу, и прижаться к Мэтту, целуя его шею, и отдать себя в его полное распоряжение. Мелло потянулся вперёд, к губам, и, едва прикоснувшись, осторожно поцеловал Мэтта, будто не было до сих пор отвратительного грубого напора и грязных кривых ухмылок. Мелло прикрыл глаза, пытаясь представить, что всё это происходит на самом деле совсем по-другому… но не смог себе соврать.
Обида обожгла с новой силой, и с выражением злости и горести на лице Мелло вновь отпрянул назад.
- Ну, вот видишь, не можем мы по-другому, - с насмешкой в голосе и досадой в глазах проговорил Мэтт каким-то совершенно чужим голосом. Взгляд его уничтожал, разбивал сердце и перечёркивал всё, что было у них хорошего. – А вот так – можем, - он нагло провёл рукой по бедру Мелло и, остановив движение между ног, сжал пальцы.
Никто никогда не обращался так с Мелло. Это бесило, это было немыслимо, это… нравилось. Чёртов Дживас нравился ему даже сейчас. Особенно сейчас. Когда хватал его, словно вещь, совал везде свои руки, когда гладил по груди и бёдрам, вылизывал ключицу, не переставая тёрся об него бёдрами, словно имел его. Он был по-прежнему физически сильнее, всё ещё мог удержать, не пустить, взять...
- Хватит, - снова предпринял попытку Мелло.
- Тебе же нравится. Брось, зачем сопротивляться, если у тебя ноги сами раздвигаются?
И вправду, Мелло и сам не заметил, как относительно расслабившись, развёл бёдра, будто и свет не горит и Дживас на него не пялится сейчас...
- Ты себе льстишь! - дёрнувшись и сжав колени, Мелло снова попытался сбросить Мэтта с себя. - В прошлый раз было отвратительно. И вообще, это не я, это ты должен... Чёрт!
Пока он возмущался, Мэтт расстегнул кожаные брюки, нежно проведя ладонью по члену Мелло. Тот замолчал и выгнулся, против воли ёрзая бёдрами на диване в такт движений его руки.
- Я зато похож на мужика.
- Сука!
Тех секунд, на которые Мелло утратил бдительность, хватило, чтобы рывком перевернуть его на живот. Настороженный, он замер и напрягся. Мелло прекрасно понимал, что Дживас в любом случае возьмет своё, если без взаимности, то насильно, но это было уже слишком. Не в этой же позе!
- Дай развернуться... - прошипел он, отчаянно выползая из-под него, машинально становясь на колени.
Мэтт моментально среагировал, ощупав сквозь ткань его бёдра, ища застежки и шнуровку:
- Нет.
- Дай мне развернуться, мать твою! Я тебе не собачья сучка, чтобы так меня... Еби так свою Молли! - Мелло дёрнуло чуть назад вслед за стащенными узкими брюками. По обнажившемуся бедру хлестнула шнуровка. - Дживас! Пусти, урод, сука! Если ты сделаешь это, ты будешь мне никем!
- Я и так тебе никто... - с наслаждением произнёс Мэтт, словно таким образом давая себе право на любое действие в отношении него. - После того, как ты сделал вид, что между нами ничего не было, хотя нет, ещё после того, как ты свалил, не посчитав нужным даже попрощаться. Теперь и мне по херу на тебя.
- Вот как заговорил? Да я…
- Заткнись, Мелло...
Как ни странно, это подействовало. Заткнулся. Замолчал сам, опустив голову, и прогнулся, прижавшись лицом к обивке, выпятив задницу вверх. Отлично, просто замечательно, Мэтту уже глубоко всё равно, почему Мелло замолчал и не сопротивляется. Не сопротивляется и заебись...
Мелло не издал ни звука, когда он просунул ему смазанные пальцы между ягодиц, глубоко и резко, повернув и раздвинув их в нём, противно, больно, но всё равно... Он только чуть вздрогнул и сильнее прижался к обивке. Он молчал. И Мэтт молчал. Только хлюпала смазка, комната провоняла этой клубничной дрянью, такой же противной как шампунь Ниа, где Мэтт только достал эту хуйню... Дживас не заморочился на подготовку, несколько раз вставив ему до упора пальцы, вытащил их, и резко, отрывисто вошёл в него, неглубоко, но Мелло снова весь сжался, не пуская Мэтта в своё тело.
Перед глазами поплыло, Мэтт даже склонился, опираясь на его плечи и дрожа, настолько это был невероятный кайф...
Мелло снова больно, он вздрагивает от каждого толчка и сжимается. Мэтт судорожно долбится в него, ничего не соображая от дикого, животного удовольствия. Он весь взмок, ладони скользят по влажным плечам Мелло, но продолжают держать. Красные следы от пальцев Мэтта по всему телу Мелло, не пропадают, впечатываются, горят, словно ожоги на светлой коже... Мэтт не может долго это выдерживать, несколько быстрых и отрывистых толчков и всё – тело бьёт крупная дрожь, колени ослабли, оргазм словно высасывает душу, пьёт до капли всю оставшуюся силу, так что кружится голова...
Мэтт пришёл в себя уткнувшимся в затылок Мелло и намертво вцепившимся в его плечи. Разжав пальцы, он немного приподнялся с него, и Мелло совершенно неожиданно и с силой развернулся, оказавшись с ним лицом к лицу.
Размахнувшись, он влепил ему обычную пощёчину, от которой Дживас оглох на несколько секунд. Очнулся Мэтт от того, что блондин столкнул его, наконец, с себя гневно процедив сквозь зубы:
- Кончил, сволочь?
И отвернулся. Просто отвернулся и замолчал. Мэтта как пыльным мешком огрели. Щека горела, а в голове было совершенно пусто. Словно он только что пробудился от сна, а буквально несколько мгновений назад... это был не он, он просто не мог этого сделать.
Да, Мелло его злил, бесил, раздражал, сводил с ума, но до этого же он как то справлялся, терпел... Как он вообще решился-то? В общем-то ничего уж такого Мелло не сделал, ничего такого, чего не делал обычно, он всегда таким был, и Мэтт всегда его прощал, потому что Мелло не обязан его любить... Даже за то, что он вытащил его из огня, он же не просил его об этом. Как и не обязан был хранить ему верность, они же не были вместе... Ну да, трахнулся с Ниа... А что, собственно, в этом удивительного? Типичный поступок человека, не имевшего в жизни полноценных отношений. Будто сам он неделю назад поступил умнее. Они оба дураки, а у дураков, как известно, мысли сходятся... на одном человеке.
Видимо, Мэтт просто действительно надумал лишнего. Решил с чего-то, что они могут быть вместе. Ему хотелось, чтобы так было. Всегда мучительно хотелось, и именно эта мысль сводила его с ума.
Посидев так какое-то время, блондин чуть повернул голову на бок, искоса глянув на Мэтта, совсем не зло, печально и как-то даже обречённо произнося:
- ... ты что, влюбился, Мэтт? Идиот.
- Да пошел ты! – Мэтт снова вспыхнул. Моментально. Он весь воспалён, и каждое прикосновение причиняет боль. Каждое - хоть словом, хоть пальцем... Да, влюбился! Лет шесть назад, а до некоторых только доходит! Ну, кто он такой, чтобы его судить, идиот он или нет? Он что, любил когда-нибудь? Нет! Значит и нечего вешать ярлыки.
- Куда? - в ответ Мелло издал нервный смешок, его голос дрожал словно он собирался расхохотаться. - Куда мне пойти, Мэтт? На хуй? Тебе не кажется, что ты меня достаточно унизил? Может, хватит? Это никогда не кончится...
Мэтт уставился в стену, привычно ровно откликаясь:
- Ты прав.
Самое время уйти в себя. Развернувшись, Мелло истерично крикнул ему в лицо:
- Да в чем дело, Мэтт? Может, расскажешь уже, за что? За Ниа? За то, что я ушёл из приюта, за что?! Я не узнаю тебя, уже давно! Что с тобой происходит?
Похоже, он на грани срыва. Глаза гневно прищурены, уголок губ дрожит. А Мэтт смотрит в стену и теряет слова.
- По-моему, я сошёл с ума.
Мелло немного отстраняется, исподлобья разглядывая его, словно впервые увидел. Кажется, пытается оценить его вменяемость.
- Ты меня сводишь с ума.
- Чем?
- Всем. Всегда. Ты мне всю жизнь испортил, но отчасти я и сам в этом виноват, мне просто надо было сделать всё это ещё в приюте. А раз уж этого не случилось, то мне просто не стоило снова с тобой пересекаться, не стоило брать тогда трубку... Ничего бы не было.
Мэтт закончил мысль.
Ответа не последовало.
Если до этого Мелло был скорее бешеным, то теперь он остыл.
Лицо расслабилось, губы сжались, взгляд умер.
Погас.
Как у Ниа.
В точности.
Ничего не выражающий, пустой взгляд, словно из чёрного картона вырезанных расширенных зрачков.
- Ну так уйди... - произносит он таким же монотонно-ровным голосом. Мэтт чувствует, что впадает в отчаянье, с каждым словом его засасывает в эти пустые глаза, как в чёрный водоворот, не может у Мелло быть таких глаз, это не может быть он... Такой же ужас, как в его глюках когда-то, когда Мелло и Ниа словно бы сливались воедино, только теперь наяву... - Иди, я тебя отпущу. Давай, проваливай. Я даже тебя не убью сейчас, потому что... потому что ты этого не заслуживаешь, животное. Убирайся.
- Мелло... - попытка обнять его ничего не даёт, но Мелло возвращается.
- Не трогай меня! - треснув его по руке, тот сел к нему боком, опустив голову так, что тень от взлохмаченной чёлки закрыла глаза. – Знаешь, почему я ушёл не попрощавшись? Чтобы ты никогда не нашёл меня и не влез в это, чтобы тебя не пристрелили в какой-нибудь подворотне, придурок! И обратился я к тебе только потому, что узнал, что ты сам по себе во всё это уже впутался и теперь нет смысла прятаться, и можно попросить у тебя помощи, снова увидеться, возобновить общение, раз уж нас сводят сами обстоятельства, ты же всегда был всем, что у меня есть! И остаёшься! Ну раз ты жалеешь, тогда вали! Тоже мне... найду другого идиота, который умеет водить и стрелять!
Эмоциональность возвращалась к нему, снова придавая его лицу знакомые черты.
- Я одного не пойму, - продолжал Мелло, - языка у тебя нет, что ли? Не мог раньше со мной поговорить? Зачем ты довёл нас до такого? Ты бы видел себя, ты же был непрошибаемый, как танк! Я думал, что тебе похуй на всё. Когда это случилось в первый раз, я... - замявшись на секунду, Мелло занервничал пуще прежнего, воздух вокруг него просто электризовался от тщетных попыток сформулировать мысль максимально коротко и по существу. - Я думал, что если ты заинтересован в продолжении, то сделаешь первый шаг, что ты проявишь ко мне интерес, потому что ты до этого был весь никакой, молчал, не заговаривал первым...
- А я хотел от тебя того же. Я не знал, чего от тебя ожидать.
- А то, что я запрыгнул тебе на колени, ни о чём не сказало тогда?!
- Ну, мало ли...
- Опять отмазка!
И вправду. Мэтт сам не мог понять, куда именно его сейчас несёт и почему он всё ещё не вымаливает прощение за свой поганый поступок. Он давно уже понял, что Мелло ему нужен и что он никогда не сможет его отпустить, но какого-то чёрта слова застряли в горле. Мелло умолк. И Мэтт продолжал упорно молчать. Тишина давила так, что, похоже, даже заложило уши.
- Ты ещё здесь? - Мелло наконец-то нарушает молчание. – Ладно, похоже, мне пора…
Спустив ноги на пол, он уже тянется за своими брюками, и только это, наконец, подстёгивает Мэтта, заставив схватить его за локоть.
- Нет.
Мелло садится обратно.
- У меня тоже есть только ты.
- И что? Тебе же тяжело со мной...
- Мне не тяжело. Я тебя не так понял. С самого начала.
- А я тебя вообще не понимаю. По-моему, я тебя не знаю, Мэтт.
- Мы просто... долго не виделись. Я отвык от тебя.
- И поэтому решил изнасиловать? Ничего не скажешь, сближает...
- Прости... Я не хотел причинить тебе боль. Точнее, хотел! Прости.
- Ну, теперь можешь собой гордиться, маньяк! Причинил, смотри не подсядь. А знаешь, что... Мне даже это понравилось. Каким ты был, эмоциональным... в кои-то веки.
Замолчали. Просто сидя рядом, плечо к плечу. Мэтт уже ничего не боялся. Воздух остыл, потянуло сквозняком. Тихо зашелестели жалюзи. Мелло поёжился и придвинулся поближе к нему. Мэтт обнял его, положив голову ему на плечо, греясь щекой о всё ещё разгорячённую, немного влажную кожу... Грёбаная клубника, от него так ею и тащит... да и чёрт с ней!
- Всё могло бы быть идеально, - вдруг произнёс Мелло, словно бы мысля вслух.
- Что?
- Всё, - снова откликнулся он непривычно задумчивым тоном. - Ты и я. У нас никого не было, только я и ты... друг у друга. И мы в любом случае были бы вместе, иначе не могло быть....
- Так и есть, - пожал плечами тот, чувствуя, что Мелло чем-то расстроен и явно не последним событием в их жизни.
- У тебя был Ниа.
Ну, точно. Теперь его не заставишь об этом забыть.
- Да забудь ты о нём!
- Он был первым у тебя!
- Почему это так важно?
- Чувствую, что не только я тебя не знаю, - Мелло досадливо покачал головой. - Ты тоже меня не знаешь. Всегда было важно! Мне, может быть, не всё равно, кому дать, в отличие от некоторых. И я, может быть, чувствую разницу между «дать тебе» и «дать хуй пойми кому»! Думаешь, я просто переспать с тобой хотел? Как я должен чувствовать себя? Лучше б выеб свою Эмми, она хотела кстати! Это как бы... ну, ещё можно было бы понять, а тут ты, натурал, можно сказать, кидаешься на Ниа. С чего бы? Что я мог подумать, кроме того, что между вами было что-то большее... Ты был первым, я не заводил никаких мужиков.
- Да, не заводил никого. Не считая твоих девиц.
- Ты прекрасно знаешь, о чём я, не прикидывайся дебилом! - раздраженно перебил тот. - Женщины тут не при чем. Тем более мои, их моими-то назвать сложно...
Мэтт осекся.
- Ты прав.
Он действительно прекрасно понял с первого раза, что Мелло имел в виду. Стало не по себе, даже совестно и обидно. И вправду, не будь Ниа в его биографии, всё было бы прямо как в сказке...
- А, правда, тогда в приюте... Почему ты не сделал этого? Я бы позволил.
- Я знаю.
- И почему?
- Меня как осенило — ты не понимал, что делаешь. И я не смог. Ты меня не поймёшь.
Как когда-то в детстве, Мелло красноречиво скорчил кислую мину, утрированно передразнив тон его последней фразы:
- А ты скажи, вдруг пойму! - давно он так не делал. Забавно и очень похоже. - Мэтт, ты не видишь, к чему приводит твоё партизанство? Оно не уместно! Если у тебя есть или были ко мне какие-то ещё претензии, говори немедленно, или если ты ещё раз посмеешь применить ко мне силу, потому что тебя пять лет назад чего-то там не устроило, я убью тебя! Ну?
Наверное, впервые за то время, что они общались, Мелло слушал его полчаса и не перебивал. Мэтт делал паузы после каждого сказанного предложения, старался подобрать слова, чтобы кое-где что-то не звучало грубо, пошло или как-то ещё неуместно... Потом плюнул и говорил всё как есть, а точнее как было тогда. Он не смотрел на Мелло, только иногда поворачивал голову и видел, что Мелло выглядел, по меньшей мере, изумленным.
- Я когда тебя увидел, то последнее, что мне могло прийти в голову, что ты хоть немного скучал или сожалел что я ушёл...
- Я постарался, чтобы так выглядело, Мелло.
- Хорошо постарался. Я, между прочим, места себе не находил когда...
- Тогда, пару дней?
- Да... ты заметил?
- Почти сразу. Ты плохо скрываешь.
- Без тебя знаю! И чего ты ждал?
- Когда ты скажешь это вслух или попытаешься меня соблазнить.
Мелло засмеялся. Сейчас это выглядело таким незначительным, глупым и прозрачным, что не верилось даже, что два взрослых человека могли себя так вести. Мэтт тоже улыбнулся.
Мелло повернул голову и увидел, наконец, знакомый профиль. Не чужую ухмылку, не безумный злобный взгляд, не ту непробиваемую стену, которую он так ненавидел.
Он увидел уставшего и измученного человека, рыжая чёлка на глаза, как всегда, и нос, чёрт возьми, самый правильный нос на свете, и всё как обычно, губы только непривычно смотрятся без сигареты. Словно прочитав его мысли, Мэтт извлёк откуда-то из-под подушек помятую пачку, вытряхнул из неё сигарету и зажигалку, закурил. Мелло завороженно смотрел, как Мэтт пускает колечки дыма. Как в детстве, специальное шоу для неопытного друга.
- Дай мне, - Мелло кивнул на сигарету.
- Тебе нельзя, - с деланной серьёзностью ответил Мэтт.
- Я хочу.
- Ладно, один раз, - Мэтт затянулся и, повернувшись к Мелло, припал губами к его губам. Тот приоткрыл рот и, впуская дым, вдохнул глубоко, задержал дыхание насколько мог, затем, отстранившись немного, выдохнул вверх. Подавляя желание закашляться, Мелло сглотнул.
Мэтт смотрел на него, сигарета дымилась в пальцах. Глаза его слезились. От дыма?
- Ещё?
- Да.
Губы Мэтта были горькими-горькими, язык - горячим и шершавым, и внутри Мелло всё сжалось так, как будто сердце сейчас лопнет. Это, наверное, грёбаный Кира добрался-таки до него, и вот сейчас сладостная боль превратится в агонию, перед глазами вспыхнут языки пламени, и потом всё стихнет, накрытое вечной мглой. Что ж, если так, то Кира выбрал неплохой момент…
Но нет, он по-прежнему дышит и чувствует, и сердце бьётся, живое. И возбуждение волной захлёстывает всё тело.
Мэтт словно боится к нему притронуться, словно опасается сломать, как будто и не было всей этой чокнутой ночи, как будто только сейчас они, настоящие, появились в этой комнате, а до этих пор в кино играли просто плохие актёры.
Мелло слабо стонет, дышит горячо в шею Мэтту, в ухо, кусает, щекочет. Хочет. Такой худой, кости выпирают ото всюду – ключицы, плечи, локти, колени, бёдра… Тянет с Мэтта футболку, наконец.
- Не хочу больше делать больно, - говорит Мэтт. – Давай ты?
- Нет, - отвечает Мелло еле слышно. – Теперь будет хорошо. Если у тебя ещё раз встанет за сегодня, - он улыбается коротко.
- На тебя – сколько угодно.
Мелло ложится на спину, и Мэтт снова стягивает джинсы, локтем упираясь в диван, целуя Мелло в шею там, где нет ожога, – волосы мешаются, лезут в рот, липнут к телу, жарко; Мэтт свободной рукой обхватывает его член. Мелло закрывает глаза, плотно сжимает губы, Мэтт двигает рукой рваными движениями, и сам крепко прижимается к его бедру, ускоряя темп, и Мелло дышит всё громче.
И в тот момент, когда Мелло понимает, что сейчас провалится в небытие, Мэтт отпускает его, раздвигает коленом ноги и с протяжным вздохом входит в него.
Секунды длятся как вечность, Мелло уже не чувствует никакой боли, он не чувствует вообще ничего, кроме всепоглощающего желания. В горле пересохло. Мэтт рукой трёт его член, раскачивается всё быстрее, запрокидывает голову…
- Подожди меня, - шепчет Мелло, выдыхает со стоном.
Мэтт слушается, пьяным взглядом смотрит на него, борясь с желанием прикрыть веки… Мелло кончает, не сводя с него глаз, шумно хватая воздух широко открытым ртом.
Мэтт опускается, и, изо всех сил вжимаясь в горячее взмокшее тело, тремя резкими движениями догоняет Мелло. Он лежит ещё какое-то время, не в силах пошевелиться, и просто слушает стук сердца Мелло, вдыхает его запах.
- Ты в порядке?
Мелло открывает глаза. Живые-преживые...
- Да...
- Больно?
- Ерунда... Мэтт? - Мэтт хорошо знает этот тревожный проблеск в глазах. - Ты спал с Ниа после того, как стал работать со мной? Не ври.
Ну что еще можно было спросить в такой момент? То, что гложет, глодало и не отпустит, пока не спросишь... И он почти не соврёт. И сам в это поверит. И больше не допустит этого.
- Нет.
- Клянёшься?
- Клянусь.
* * *
Через два дня Мелло заявил, что скоро умрёт. Дескать, раньше не сказал, потому что был не уверен, а теперь это уже точно. И не обсуждается. Таков его какой-то очередной секретный план. Нет, он, конечно, предупредил Мэтта, что хочет похитить телеведущую Такаду Киёми, зачем-то там, потому что она - связующее звено между Миками Тэру и Кирой, что от Мэтта потребуется отвлечь её охрану и есть риск для обоих, но речи о том, что он пойдёт целенаправленно умирать, чтобы разоблачить Киру, не шло. Да, опасная авантюра, риск и всё такое, но зачем Мелло понадобилось себя убивать? Как он собрался разоблачать Киру, раз он умрёт? А кто будет его ловить? Ниа? Бред собачий...
Все попытки выяснить, зачем Мелло собрался подставить себя под удар, и почему точно не выживет, обращались скандалом. Он был сам не свой.
- Ты любишь меня, Мэтт? - в канун дня икс очередной разговор накалился до предела. Мелло напротив него, взбешённый и злой. Трясётся от гнева и какого-то страшного отчаянья.
А Мэтт уже жалеет, что опять привязался к нему с этим, но он просто в голове не мог уложить ЗАЧЕМ, зачем ему надо умирать?
- Чего? - вопрос окончательно сбил его с толку. Мелло затеял вытащить из него признание напоследок?
- Ты меня любишь? - повторил тот, требовательно уставившись на него в упор.
- В каком смысле?
- Да какая разница-то?! Хоть в каком!
- Люблю.
- Тогда как ты не поймёшь, почему бесишь меня сейчас? Это значит любишь? Да ты себя любишь, Мэтт, ты думаешь сейчас о себе, что вот я сдохну, и тебе будет плохо без меня, ТЕБЕ! А как же я? Я должен прижать проклятого Киру!
Надо было смолчать. Но не вышло.
- И что, ты готов ради этого подохнуть?
- Да, готов! Готов, Мэтт! Я не хочу так жить, я не хочу быть паршивым неудачником, мне не нужна жизнь, где я - поганый номер два, каким бы она не была божьим даром! Зачем жить, если даже целей своих добиться не можешь, скажи зачем?! Любиться, детишек заводить, я не такой, чёрт возьми, ты, что, не видишь?
- Вижу.
- Тогда сделай что-нибудь уже! Ей Богу, от тебя было бы больше пользы, если бы ты сдох!
Мелло осёкся.
- Мэтт..? Мэтт, я не хотел. Я так не считаю, я...
«Что не считаешь? Что я многофункциональная вещь?»
- Да я знаю, ты просто сорвался.
- Знаешь?
- Разумеется. Я знаю тебя как облупленного, всё в порядке.
- Ты серьезно?
- Да. Не парься ещё из-за этого.
- Но... это просто вырвалось, я не...
- Всё, Мелло...
- Извини...
«...как в последний раз... Всё-таки ты не шутишь, зачем-то нужна твоя смерть... Неужели это план Ниа? Даже если и так, как он тебя уговорил на это? Почему ты, чёрт побери, согласился?! Ты сдался?». Да, он сдался. Похоже, именно это Мелло и сделал. Или, переступив через себя, пошёл на сделку с Ниа, чтобы дожать Киру. Второе, конечно, вероятнее. Раньше он бы ни за что не стал перед ним извиняться – ну, нахамил, сорвался, подумаешь. Это же Мэтт, он всё простит, он всё поймёт...
Состояние Мелло пугало и удручало.
И Мэтт не придумал ничего лучше, как взять Мелло за руку и, вопросительно взглянув ему в глаза, потянуть в сторону спальни.
Мэтт ожидал любой реакции, ведь по сути это было совершенно неуместно сейчас, но Мелло, вопреки ожиданиям, молча и беспрекословно последовал за ним и лёг на кровать. Матрас жалобно скрипнул. Они никогда не делали этого здесь. На диване, на полу, в машине... В спальне - никогда. А ведь это... романтично, чёрт возьми. В комнате было темно, свет лился только из коридора, тусклый и тёплый, оранжевый... Не то, что от мониторов и фонаря за окном.
- Слушай…
- Помолчи. Не сейчас, не порти... момент.
Зачем он так говорит, так делает, это же не в последний раз, не в последний!
В последний... Мэтт это знает, но не хочет принять, да и как это можно принять вообще? Сейчас он держит его в руках, под собой, ещё живого и тёплого, он сбивчиво дышит ему на ухо, сжимает его бёдра коленями, как может быть, что его не станет завтра? Уже сегодня, на часах полночь с небольшим... И как бы крепко он сейчас не держал его, не удержит, не остановит время, не отменит наступление страшного часа...
Почему сейчас они занимаются сексом, почему Мэтт не пытается перевернуть мир с ног на голову, лишь бы завтра никогда не наступило, почему?
...кровать монотонно поскрипывает, шуршит простынь, чуть громче Мелло выдыхает ему на ухо...
Потому что слишком поздно. Он никогда не лез в его игры с Ниа, а зря. Теперь ему придётся до конца быть исполнителем и наблюдателем, его хата всегда была с краю, и теперь никто не позволит ему влезть, ставки слишком высоки. А ещё он чувствовал усталость. Тяжелую. Давящую. Смертельную. Сопротивлялся сну как мог, Мелло лежал рядом и молчал, а Мэтт пытался не спать, не давать затянуть себя в темноту, слушать, чувствовать, соображать... «Я не усну сейчас... и через секунду тоже не усну... и через две, и через три... через десять... через двадцать... нет, не спать! Не спать. Не спать... не спа...»
Мэтт уснул, а Мелло смотрел то в потолок, то медленно опускал взгляд на него, в темноте всматриваясь в его лицо, разглядывая, запоминая, не касаясь. Глаза привыкали, сквозь жалюзи сочился тусклый свет мутной луны, она болталась в небе как кусок мыла, такая бледная и никакая сегодня... Мэтт спал как ребенок, не шевелился, ровно дышал... Немного жаль оставлять его одного, он ловкий ублюдок и, скорее всего, уйдёт от погони, главное, чтобы он всё понял и не пытался больше его спасти. Одного раза вполне достаточно. Ему не объяснишь, зачем всё это, но надо сделать так, чтобы он за ним не пошёл. Только не завтра.
«Ты заслуживаешь лучшего отношения, чтобы всё было до конца взаимно, и я никогда не смог бы тебе этого дать... Я не вправе претендовать на тебя всецело, и ты имеешь право на счастье... с кем-то другим, но и отпустить тебя я не смогу. Мне несносна одна мысль, что ты будешь с кем-то ещё, почти так же неприемлема, как мысль о победе Ниа. Если тебе и надо уйти, то только сейчас, сейчас же! Утром будет поздно, мы будем связаны неразрывно, Мэтт...».
Они слишком далеко зашли. Он решил умереть и тащит Мэтта за собой. До сегодняшнего утра отмазка «он сам так хочет» работала безотказно. Да, он ловкий ублюдок... Но до какого предела?
Мелло так и не сомкнул глаз всю ночь. Перед смертью не надышишься и не наспишься. Потолок за часы перешел из чёрного, через синий, в серо-голубой, утро показалось слишком холодным и тусклым, почти как в старом фильме. Словно он уже умер и наблюдает свой финал со стороны. Хорошо бы так... Но он ещё мыслит. Значит, ещё здесь. Мэтт просыпается.
- Ты что, не спал?
- Я сегодня погибну, Мэтт. Ты - не знаю, как тебе повезет. Риск для твоей жизни есть.
- Я понимаю.
- Ты со мной?
- До конца.
- Свари мне кофе тогда...
Тихо закрылась дверь, шаги переместились на кухню; мысленно Мелло увидел, как Мэтт подошёл к шкафу, задел локтем за холодильник и выругался, что подтвердили звуки.
Никогда ещё так отчаянно не хотелось пойти за ним, обнять его, чтобы снова почувствовать его, живого, рядом с собой, живым... Не верят в существование души те, кто не знает, как она может выть и болеть. Беззвучно и протяжно, вырываясь из тела за тем, за кем больше нельзя идти. Тело продолжало лежать, спокойно лежать, послушно лежать, но хотелось просто биться в судорогах. Хотелось, но не моглось. Полночи он пытался убедить себя в том, что он сам уже мёртв и ему всё равно. Ему всегда было слишком не всё равно.
Сейчас Мэтт принесет ему кофе, весь день они будут молчать, а потом оденутся и пойдут умирать. Что сказать ему, когда они разъедутся в разные стороны? Прощай? Мрачно и пафосно. Пока? Они теперь уже не друзья, да и больше не встретятся. До встречи? Где, в аду? Просто не прощаться? Возможно. А если Мэтт ему что-то скажет? Не отвечать? Хотя Мэтт, наверное, не скажет, лучше бы не говорил...
Мэтт вошёл в комнату, поставил чашку на тумбочку и тут же начал одеваться, нацепив очки.
Кофе был горьким.
Но, как ни странно, это было уместно.
Холодное утро, горький кофе.
Негостеприимный мир не так жаль покидать.
Мэтт не проронил ни слова за весь день, пока они собирались, не сказал ни слова, когда они спускались в лифте вниз, слишком медленно... Не издал ни звука, когда они вышли на улицу и слишком яркий свет уходящего дня ударил в глаза, заставляя жмуриться и терять друг друга из виду... Не сказал он ни слова, когда Мелло уезжал, и молча сел в машину не обернувшись.
Мелло был рад, что тот понял его, но отчаяние навалилось на него со всей силой оттого, что Мэтт снова сделал всё так, как хотел Мелло.
Зима - холодная и молчаливая женщина... Только женщина может так спокойно наблюдать за чем-то неизбежным, потому что получает удовольствие от чужой боли, а ещё больше — от собственной... Сегодня свершится самое важное в его жизни, он, наконец-то, выполнит свое предназначение.
***
Всего две сигареты осталось... Заехать? Отчего-то Мэтту подумалось, что не стоит, будет не до того... Если что, укурится вусмерть, когда останется жив. Мелло умрёт... Он бы, может быть, заорал бы во всю глотку, разбив себе голову об асфальт, если бы не тормозящее всё и вся чувство, разливающееся по телу, сковывающее движени
|
