Мой сайт
 
Главная » 2010 » Май » 27 » Без заголовка
03:26
Без заголовка
Добрая часть заключённых брызнула во все стороны, и виновник торжества, двухметровый амбал в трещащей по швам грязной тюремной одежде одним ударом отправил заносчивого надзирателя в глубокий нокаут.06.06.2010 в 01:30Пишет mechanoik:

Для избежания сессии нужно помереть. Даю повод прибить меня. Хотя бы за ошибки и бла-бла-бла прочее. Так бы, может, вообще не выложила это, оно странное даже как по мне.

От автора: в какое-то воскресенье получилось, что читаю я "Рита Хейворт и спасение из Шоушенка" старины Кинга (вообще, Кафку хотела почитать, но увы), а смотреть начала как раз арку про Импел Даун. Не говоря уже о зомбировании артом СО2 вроде этого R15. В общем, когда в больной башке появилась идея такой щекотливой остроты, я села и за шесть-семь часов глазовтирательства написала вот этот бред. Не могла и боялась остановиться. Он нелогичен, не во всём продуман, потому как найти, скажем, правила поведения для охранников оказалось неожиданно сложно (ну, может, я не на том кладбище картошку копала). Хотя мне нравится стиль и тут вообще не это главное, да?.. Впрочем, если оправдания неубедительны, считайте автора графоманом-фетишистом. Оно, по сути, так и есть.
Название: Сектор Данте
Автор: mechanoik
Бета: сама себе бета
Фандом: One Piece
Пейринг: Марко/Эйс
Предупреждение: странная альтернативная реальность; несовершеннолетний, форма, наручники
Рейтинг: PG-15, если вообще не R
Жанр: романтика для фетишистов, хотя не всё так страшно
Дисклеймер: персонажи и вселенная – собственность Оды-сенсея; как хорошо, что он не знает русский язык
Размещение: только с этой шапкой и указанием ссылки на дневник автора


- У нас новенький.
Пронёсшийся меж каменных стен шёпот вытолкнул Марко из дремоты. Шептать мог только его сосед – Роб Луччи по прозвищу Кошачья Лапа. Ну как сосед – единственный преступник, чья камера находится в этом же кругу ада. Точнее, на самом его дне. Вообще говоря, Луччи был хмурый, надменный и неразговорчивый, но одиночество и скука – штуки хитрые. Учитывая тот факт, что и Марко по прозвищу Феникс не любил трепаться зря – в редких случаях им было, о чём поговорить.
Дремлющий в конце коридора охранник шевельнул заброшенными на стол ногами в грязных сапожищах, но так и продолжил тоненько сопеть.
- И за что его? – вполголоса спросил Марко. Впервые за время его размышлений в карцере произошло что-то… вообще что-то, грех было не поинтересоваться. Тем более что старина Зоро, если уснул, проснётся только с приходом смены или попыткой заключённых сбежать.
- Он охранник.
- Что? – Феникс подумал, что ослышался.
- Охранник, - прошелестел невозмутимый голос Луччи. – Сопливый выпускник из Академии с красным дипломом.
Марко опешил. Разбирайся он в людях чуть хуже, решил бы, что Роб удумал его разыграть от скуки. Но не из тех парней этот Роб, чтобы вообще кого-то разыгрывать.
Удивляться было отчего. В Иквишскую тюрьму и молодых преступников-то не всегда отсылали, настолько жёсткими здесь были условия, а уж чтобы ребёнка в охранники…
- С красным дипломом – в эту дыру? – Феникс взял себя в руки и решил разложить всё по полочкам. Может, пока он кис в одиночке, под красным дипломом стали понимать что-то иное…
- Да. У него вышла размолвка кое с кем из комиссии на выпускном экзамене. Диплома не лишили, а вот с распределением на работу не повезло.
- И кто его так?
- Мория.
- Этот упырь? – Марко припомнил воистину гнусную рожу одного из генералов. - За что?
- Увидишь – узнаешь.
То есть, разговор окончен. Дальнейшие расспросы бесполезны, и надо ждать окончания смены, чтобы самому всё увидеть.
Феникс закинул руки за голову.
Такой вариант ему подходил.

- Зоро, ты опять спишь.
Незнакомый голос сорвал дремоту как покрывало. Марко открыл глаза и прислушался. Совершенно не в его манере было бегать и просовывать голову меж прутьев, чтобы увидеть желаемое. Зачем? Охранники всегда совершают обход коридора, от этого никуда не деться, так зачем же рисковать шеей ради того, что само придёт тебе показаться?
- … что, уже всё? – раздалось сонное ворчание дежурного, за зелёный цвет волос прозванного – и называемого за глаза – Травкой. – Вы вдвоём что ли?
- Да, мистер Ророноа! – звонко отчеканил Коби. По сути, тоже новичок, чистоплюй из той серии, что всё пытаются выполнить на «отлично» и усердны до слепящего блеска.
Послышались зевки, хруст костей при потягивании, потом шаркающие шаги. Всё, Зоро покинул Сектор Данте – тот самый нижний круг ада. Чёрт его знает, за что ему было даровано такое поэтичное название. Кажется, один из первых заключённых, коротавших тут последние десятилетия своей жизни, был книжным червем.
Тогда раздался иной звук – более звонкий и громкий. Цокот свежака, как называли его в других секторах, где заключённых было побольше, но и тяжесть грехов за их плечами – поменьше. Название было, в общем-то, верным: такой стук могли издавать только новенькие каблуки на сапогах охранника, ещё не стёртые ежедневными прохаживаниями по бетонному полу или каменистой почве прогулочного двора. То есть, такие шаги могли принадлежать только тем, кого определили в Иквишскую тюрьму недавно.
Даже если б нервы Марко были не железные, ему бы не пришлось долго томиться. Упомянутый Робом новичок вскоре неспешно приблизился к его камере. И тогда всё действительно стало на свои места, но вопросов появилось ещё больше. С одной стороны – понятно, какой там конфликт с генералом получился, с другой – неужели за этого сопляка было вообще некому заступиться?
Срок обучения в Академии три года, а минимального и максимального возрастных порогов нет. Поступить может каждый, и каждый после выпуска обязан отработать три года за обучение в том месте, которое укажет администрация учебного заведения. И как правило, с дипломом оттуда выходят ребята лет эдак двадцати пяти от роду, поджарые, но ещё до чёртиков неопытные.
А этому вряд ли больше семнадцати.
Феникс слыхал о парочке скандалов с Морией, слово «педофилия» встречалось там неоднократно. Поэтому не было ничего удивительного в том, что после слова «нет» мальчишка оказался в этой дыре.
Это был редкой красоты зверёк.
Что правда, очень и очень дикий – из-под козырька фуражки сверкали настороженные чёрные глаза. Стоило кое-как оторвать от них взгляд, и внимание приковывала к себе россыпь золотых веснушек на бледных как подснежник щеках. Затем – несколько выбившихся прядок смоляных волос, оттеняющих белизну милых маленьких ушек.
У камеры Марко стоял хрупкий мальчик в безупречной серо-зелёной форме с надраенными до блеска пряжками и пуговицами.
- Коби, - холодно произнёс он, чуть повернув голову к мнущемуся у стола товарищу, но глядя только за прутья. – Это он и есть?
- Да, тот самый…
Дальше пошло перечисление всех приписанных Фениксу правосудием злодейств и преступлений, половина из которых, естественно, принадлежала кому угодно, только не ему.
- Понятно, - только и произнёс новичок, когда поток иссяк.
О том, что произошло дальше, можно было сказать: они оба недооценили прыть друг друга. Когда Марко сорвался вперёд, охранник моментально отпрянул назад. Но всё равно мозолистая ладонь легла ему на затылок и притянула обратно, где уже вторая рука крепко обвилась вокруг тонкой талии. Только пока она это делала, иная рука, маленькая, затянутая в перчатку из чёрной кожи, выхватила из кобуры пистолет и уверенно приставила его к переносице Феникса.
Щёлкнул предохранитель.
- Э-эйс!!!
- Всё в порядке, Коби, - холодно произнёс новичок, без тени страха глядя Марко в глаза. – Просто стой там.
- Значит - Эйс, - с лёгкой улыбкой повторил тот, пробуя имя на вкус. – Есть правила безопасности, разработанные специально для Сектора Данте, Эйс. Ты не знал?
- О тебе говорят, что ты ленив как дюгонь, - невозмутимо отозвался мальчишка. – Я учту, что это не так. Прекрати меня лапать, иначе я что-нибудь тебе отстрелю.
Лапать?
Феникс недоумённо проверил расположение своих рук: мало ли, одна соскользнула. Но нет, всё было правильно и целомудренно: на шее и на талии. Тогда в чём проблема? Шерстяная ткань формы была достаточно плотная, чтобы прикосновение не было хоть сколь-нибудь интимным, да и хватка получилась более чем не тесная из-за разделяющих тела прутьев решётки.
Тихонько фыркнув, Марко заглянул под козырёк фуражки, и обозначившиеся в такой близи детали расставили всё на свои места. Чёрные глаза были красными от слёз, под ними пролегли глубокие тени, и вся эта бледность, которую при первом взгляде тянуло поэтично восхвалять, на самом деле была неестественно-болезненна.
Оно и понятно: после трёх лет усердной работы угодить в такую дыру только потому, что какой-то генерал не заполучил твою задницу себе в постель… Тут и во взгляде уличных кошек будешь читать «Давай перепихнёмся».
- Эйс…
- Всё хорошо, Коби, - мальчишка твёрдо смотрел в голубые глаза, и его рука с пистолетом ни разу не дрогнула. – Он меня отпустит.
И Феникс отпустил, правда, совсем по иным причинам.
Ему подумалось, что в Секторе Данте наконец-то произошло что-то интересное.

Больше всего в заключении Марко раздражал ошейник. Тонкий, лёгкий, но до чёртиков прочный ошейник из кайросеки, который одевали всем обладающим силой дьявольского фрукта заключённым. Он не давил, не тёр, не тяготил – просто был тем, чем был. И один этот факт бесил неимоверно.
Но если бы силы, которые отнимал морской камень, были единственными у Феникса, его бы никогда не определили в Сектор Данте. Нет, Феникс был непростой птицей, именно поэтому его сунули на самое дно, где кроме новичка, Коби и Зоро порядок поддерживали мрачный Бейзил и капитан охраны Дрейк. Все пятеро слыли более чем вменяемыми. Всё же, начальник Иквишской тюрьмы Аокиджи не был идиотом. У него имелись под командованием крепкие агрессивные парни, способные порвать мир на куски, вроде Беллами из Сектора Девственниц, но он понимал: поставь кого посерьёзней в Сектор Данте, и между заключёнными и охранниками начнутся стычки. Парни вроде Роба Луччи или даже – уж на что спокойным прослыл – Марко не стерпят подначек в свой адрес и с удовольствием посидят полгода в одиночке за переломанные надзирателю рёбра.
В общем, здесь дело обстояло иначе, а именно так, как обстоит сейчас.
Феникс мог бы попытаться сбежать, и наверняка б ему это удалось, охраняй его даже сам начальник тюрьмы. Но смысла в этом не было никакого: куда можно уйти из расположенного в пустынных землях ада? Ещё и с ошейником из кайросеки. Скитаться по лесам или предпринять попытку выйти вдоль дороги в город? На такое даже шанса не дадут, иквишские ищейки прослыли лучшими из лучших в своём деле.
Именно поэтому хмурым промозглым деньком Марко спокойно прогуливался по двору, вслушиваясь в звонкий цокот сапожек своего маленького конвоира. Тот был на удивление спокоен, хотя не производил впечатления идиота, не понимающего, куда и как вляпался. Напротив – этот мальчишка слишком хорошо понимал, где и почему он находится.
На другой половине двора гуляли кучками заключённые из других, более простых секторов, эта же была отведена специально для Сектора Данте. То есть, в итоге для одного Феникса, так как Луччи угодил на ближайшие две недели в одиночку, а больше на нижний круг ада никого не определили.
Иквишскую тюрьму окружала высокая каменная стена, расширяющаяся к верху и образующая таким образом склоны, взобраться по которым практически невозможно. Выход и вход на расположенные по периметру сторожевые башни осуществлялся по самой стене из здания тюрьмы. После стольких неудачных попыток вряд ли кто-то попытается сбежать, все уже давно поняли, насколько гиблое это дело.
Впрочем, в любом деле всегда найдутся новички.
Когда на второй половине двора грянул гееноподобный хохот Беллами, Марко просто подумал: сейчас будет. И оно действительно было. Добрая часть заключённых брызнула во все стороны, и виновник торжества, двухметровый амбал в трещащей по швам грязной тюремной одежде одним ударом отправил заносчивого надзирателя в глубокий нокаут. Охранники на вышках тут же зашевелились, но на всё требовалось время, особенно учитывая отсутствие привычек и постоянное пребывание в режиме небоевой готовности. И пока это, хоть и короткое, время шло, верзила уже на всех парах мчался к единственному стоящему на ногах надсмотрщику.
Фениксу очень хотелось спросить, в какой войне его хрупкий конвоир обзавёлся таким самообладанием. Чтобы вот так просто стоять и наблюдать…
Однако тут мальчишка шевельнулся, чопорно сдёрнул с правой руки перчатку, а затем ударил кулаком в пустоту. И пустота обратилась в пламя, с радостным воем понёсшееся навстречу горе-беглецу. Убить оно его не убило, но мечты о побеге выжгло дотла, ярко-рыжим покрывалом обхватив крепкую фигуру и вцепившись в неё намертво.
Заключённые замерли. Замер и сам Марко.
Это было как-то чересчур. Сунуть в ад ребёнка за то, что посмел перечить взрослому – это один вопрос. Но бросить сюда прозябать такую мощную и, несомненно, талантливую логию…
Внешний мир точно рехнулся от свободы.

Ночное дежурство в Секторе Данте опять выпало соплякам, но из двоих пока присутствовал только один, чистосердечно радующийся за своего товарища. Вопрос, почему золотой мальчик вроде Коби коротает лучшие дни своей жизни здесь, а не в качестве секретаря у какого-нибудь майора, тоже был загадочным, но не слишком. В конце концов, такие дети могут быть просто одержимы желанием бдительно стеречь зло мира сего.
Ряд маленьких окошек высоко в стене за камерами пропускал тусклый свет заходящего солнца, поэтому в секторе было ещё довольно светло. Феникс занимался единственным, чем тут можно было заниматься – дремал на лежанке или перебирал в памяти лучшие воспоминания. Он и сам не мог объяснить причину своего спокойствия. Быть может, ему всё ещё не верилось, что не только последние полгода, но и остаток его жизни пройдёт в этих стенах. А может, природа у него была такова и не больше.
- Эйс! – неожиданно встрепенулся Коби, и Марко тоже невольно открыл глаза.
- Привет.
- Ну?! Ну?! Как прошла твоя встреча с начальником?
- Никак.
Цокот молодняка прозвенел от двери до конца коридора, куда выходила камера Феникса и где в стене осталась массивная железная дверь. Когда-то за ней был проход во второй блок сектора, но потом оказалось, что заключённых здесь никогда не бывает слишком много. Этот проход заложили кирпичом, почему-то дверь оставив, а из самого блока сделали склад.
- Как это – никак, Эйс? Ты ведь геро…
- Вот так, - в поле зрения Марко появилась хрупкая фигурка во всё той же безупречного вида форме. – Этот Мория дал чёткие указания кому надо не выпускать меня из Иквиша, пока я не отработаю обучение в Академии. А о переводе в другой Сектор можно и не заикаться, потому как здесь спокойней всего.
В звонком голоске бурлила такая ярость, что её хватило бы расплавить решётку, захоти Феникс провернуть такое. Но он молчал и с интересом слушал.
- Невероятно, - хотя самым невероятным было то, как Коби может так сильно переживать за другого человека, - хотя, конечно, в рассуждениях господина Аокиджи есть логика, но… Эйс, ты ведь такой умница, зачем ты вообще пошёл в военные?
Мальчишка стянул с головы фуражку и встряхнул достаточно длинными для стандартной стрижки волосами.
- Дед, офицер высшего звена, из меня героя хотел сделать, - зло процедил он и уселся просто на бетонный пол, спиной к железной двери и, таким образом, боком – к камере Марко. – Ну и я когда академию выбирал, выбрал ту, что дальше всех от нашего дома. Хотел его позлить, мне же плевать было, где учиться, просто хотелось свободы. Если б знал, что меня потом сюда кинут…
Марко улыбнулся, но воздержался от комментария.
- Да-а-а, - задумчиво протянул Коби, - это, конечно… Слушай, а твой дед ничего не может сделать? Ты ведь вполне мог бы при нём поработать, а там уже поступать в Высшую Академию.
- Против слова генерала? – зверьком фыркнул Эйс. – Дед, наверное, ещё даже не знает, куда меня послали. Я ж ему про красный диплом писал, вот он и думает, что я где-нибудь в тёпленьком местечке при красивом мундире.
Повисла тишина. Сектор Данте не был сырым подземельем, но от каменных стен было не по себе, и по мере того, как иссякал свет солнца, становилось всё холодней и холодней.
- Коби…
- Да?
Какие разные голоса: один усталый, другой бодрый.
- Ты говорил, что у твоей подружки День рожденья сегодня… езжай, я отдежурю сам.
- Что?! Эйс…
- Что Эйс, тут один дюгонь в камере валяется. За Кошачьей Лапой старина Дрейк присматривает, забыл что ли?
Дальше Фениксу пришлось выслушать тонны обрушенных не на него, но всё равно раздражающих уговоров, потом благодарностей и прочей болтовни, прежде чем всё стихло и в секторе остались двое.
Какое-то время мальчишка ходил из угла в угол, и звуки его шагов отдавались в сознании Марко тревожными колокольчиками. Почему – тревожными и почему – тревожащими, было тайной для него самого. В конце концов, беспрестанный цокот молодняка ему надоел, не хватало ещё всю ночь такое слушать.
- Невезучий ты зверёк, - спокойно произнёс Феникс, вытянувшись на лежанке. Не надо было орать, чтобы достучаться до маленького охранника.
- Заткнись.
На взводе, как и ожидалось.
- Зачем ты отослал Коби? – лениво поинтересовался Марко и прикрыл глаза. – Тебе самому тут не страшно?
- Забыл тебя испугаться.
- Зверёк…
- Сам такой.
- Я не похож на зверька, а ты похож.
- Закройся.
- Ты хотел побыть один, поплакать?
- Да пошёл ты.
- Не бойся, дед вытянет тебя отсюда. Не пристало такому милашке прозябать в этой дыре.
- Да пошли вы оба! Не нужна мне ничья помощь!
- Ну, я тебе свою не предлагал.
- Отлично, а теперь заткнись.
- Зверёк, но ты каким местом думал, когда выбирал себе Академию? Уж не тем ли, на которое Мория позарился?
- Да_закроешься_ты_или_нет?>! – в ярости процедил Эйс, впившись в решётку, и устремил гневный взгляд в полумрак камеры. Мгновенье спустя он понял, какую совершил ошибку, но было, естественно, уже поздно. Пара сильных рук стиснула его, а заодно и сжимаемые им прутья, в крепких объятьях, тем самым полностью обездвижив.
- Ну-ну, - почти довольно и почти промурлыкал Марко, рассматривая обомлевшего мальчишку вблизи, - какие же мы нервные.
Маленький охранник был ниже на голову и теперь смотрел на него снизу вверх расширившимися от страха глазами. Сказывалась банальная неопытность. Вот поработает здесь год-другой и будет реагировать проще. Феникс поймал себя на мысли, что эти последующие год-другой пройдут весьма забавно, если не перегнуть палку на самом старте.
- От… пусти м-меня, - шевельнулись бледные губы.
- С чего бы это? – флегматично приподнял бровь Марко.
- У… у меня нет к-к-ключей, - просипел мальчишка, до сих пор так и не дёрнувшись - ни разу.
- Я знаю, ты оставил их в ящике стола.
- Н…
Испуганный зверёк с его блестящими чёрными глазёнками превысил все допустимые нормы миловидности. Скорее всего, тут свою роль сыграла и форма надзирателя, строгостью и грубостью оттеняющая и золотые веснушки, и болезненно-белую кожу.
Феникс потянул мальчишку за волосы, принуждая чуть запрокинуть голову, и сдвинул фуражку вперёд, чтобы та не упала на пол. Пластиковый козырёк и тень от него напрочь скрыли чёрные глаза, зато теперь всё внимание приковывали к себе испуганно приоткрытые губы.
- Не бойся, я ничего плохого тебе не сделаю, - с покровительственной улыбкой прошептал Марко и легонько подул. Эйс заглотнул его дыханием вместе с воздухом, изо всех сил пытаясь держать себя в руках и не думать, что на самом деле за него это делает кто-то другой.
Некоторое время Феникс размышлял, какого чёрта он вообще затеял, но потом ему в голову пришла здравая мысль о том, что останавливаться всё равно как-то уже поздно. Он лизнул подбородок мальчишки раз, второй, поцеловал, укусил, а потом опять лизнул, с удовольствием наблюдая, как его хрупкая жертва поджала дрожащие губы и молча терпит уготовленную пытку.
- Такой злой и такой невинный зверёк, - шепнул Марко на ухо Эйсу и успокаивающе погладил по спине. А когда тот дёрнулся что-то сказать – скользнул языком меж его губ в отдающее дешёвым кофе тепло влажного рта. Поцелуй был долгий – скорее на выносливость чем для удовольствия. Феникс выждал, пока мальчишка не разомлеет до такого состояния, что ноги перестанут его держать, и только тогда дал ему возможность немного отдышаться.
- Время вышло, - шепнул он несколько минут спустя в маленькое ушко. Ему было жаль, что в секторе не горит свет: забавно было бы посмотреть на румянец маленького зверька. Впрочем, всё и без того было более чем хорошо. Марко не мог сказать даже приблизительно, сколько он вот так забавлялся, терзая свою жертву долгими поцелуями, покусывая горячие мочки и нашёптывая что-то ласковое. Чего, однако, он себе не позволял – опустить руки куда-то ниже стягивающего тонкую талию ремня из бурой кожи. Хотя очень хотелось, прямо-таки чертовски.
Но всему своё время.
Когда Феникс наконец разжал объятья, Эйс рухнул на пол, тяжело дыша, и пролежал там минут пять. Потом схватил фуражку, поднялся на нетвёрдые ноги и без единого слова уковылял во тьму на том конце коридора, где стояли старое кресло и письменный стол.
И до самого возвращения Коби в полночь Марко не услышал от него ни звука.

Роб Луччи в который раз доказал, что он не идиот, пусть у него хоть пять раз надменное лицо. Ибо после возвращения из одиночки он при первой же возможности поинтересовался у Феникса, чем он так напугал нового охранника, что тот не смеет глаз на него поднять. На что получил совершенно искренний и правдивый ответ: ничем.
Марко был уверен, что не совершил ничего эдакого. По-крайней мере, у его зверька теперь есть иная пища для размышлений, нежели все постигшие его в несчастья.
Наверное, мальчишка вздохнул спокойно, когда Фениксу опять пришлось посидеть в карцере за драку, которую он не начинал, но которую был вынужден закончить. Впрочем, длилось это всего пару недель, затем страх и ужас – с точки зрения Эйса, другие бы с ним поспорили – Сектора Данте вернулся в свою камеру и с удовольствием отметил возросшее самообладание своего надзирателя.
Мальчишка теперь безукоризненно соблюдал все правила безопасности, не приближаясь к камерам ближе чем на метр в одиночку. В остальном он нисколько не изменился: болезненный вид, яркие веснушки, покрасневшие глаза и чёрные волосы. Издаваемый им цокот молодняка был уже тише, на поясе к пистолету и дубинке прибавились наручники из кайросеки, но всё так же сверкали надраенные пуговицы, невольно привлекая взгляд. Марко думал, что было бы совсем неплохо однажды их собственноручно расстегнуть – одну за другой.
И он знал, что обязательно сделает это.

Дни текли за днями, недели за неделями, а там оказывалось, что прошёл месяц. Сначала один, потом другой. Ничего не менялось. И единственным развлечением были смены постов у охранников, когда те, кто приходил на дежурство, приносили с собой парочку забавных историй и рассказывали вслух.
Нет, вообще, разговаривать не запрещалось, но как-то атмосфера Сектора Данте не располагала к этому, не говоря уже о том, что выбор собеседников был, мягко говоря, бедный.
Дежурные частенько болтали о том, о сём, и обычно только из этой болтовни удавалось прознать что-то о внешнем мире.
Здесь же, в тюрьме, ничего не менялось. Всё тот же холод, всё та же скука, всё та же дрянная еда. Даже мыши в этой клетке из камня и бетона не водились.
Для Марко настоящей отдушиной были появления его маленького зверька. Те несколько мгновений, пока мальчишка, заложив руки за спину, проходил мимо его камеры, бросая внутрь короткий испуганный взгляд.
И всё. Секунда-две, не более. Феникс не то, что считал ниже своего достоинства – ему как-то в голову не приходило подойти к решётке и уставиться на молодого охранника в упор. И настырно глазеть, пока не надоест. Такой вариант был неприемлем, причём для обоих. То, что между ними было – а между ними что-то появилось после того забавного инцидента, пусть даже неловкость – не должно было поддаваться огласке ни в коем случае.
Потом пришли перемены. Правда, не в Сектор Данте (то, что Луччи опять отправился медитировать в карцер – не считается), а в Сектор Девственниц, где сидели заключённые с одним-единственным, но очень тяжким грехом за плечами. Беллами таки доигрался, и заключённые взбунтовались. Даже здесь, на дне ада, были слышны их вопли и звуки выстрелов. Правда, не очень долго.
Потом скрипнула дверь.
Марко слышал, как повскакивали со своих мест Коби и Эйс – так торопливо, что не иначе как пожаловал сам…
- Всё тихо? – низким голосом поинтересовался Аокиджи.
- Да, сэр, как четвёртый сектор? – хладнокровно произнёс маленький зверёк.
- Хм-м-м-м… всё хорошо. Твой дед не в духе и живо навёл среди них порядок. М-м-м… что же это… - если ситуация не была критической, начальник тюрьмы, двухметровый исполин, становился весьма своеобразным человеком. – А, вспомнил. Он ждёт тебя в моём ка… Ну вот.
Последний комментарий сопроводил торопливо затихающий в коридоре цокот молодняка.
Марко послушал, как Аокиджи обменялся парой слов с Коби, как тот выразил надежду, что Эйса всё-таки переведут в другое место, и как оба согласились, что такому талантливому мальчику, тем более обладателю логии, не место в такой дыре.
Потом начальство удалилось занять полагающееся ему место, и воцарилась тишина.
Пять, десять минут… Полчаса, час…
Феникс поймал себя на мысли, что уже потихоньку нервничает, когда дверь в сектор, наконец, со скрипом растворилась.
- Ох, Эйс, ну как?!
- Дед в своём репертуаре. У меня опять на затылке шишка от его Кулака Любви.
- Я смотрю, ты в хорошем настроении, значит, тебя переводят?
- Слушай… после смены поговорим. В Секторе Девственниц половина охраны в лазарет отправилась, Дрейк велел тебе с Зоро там перекантоваться. Мало ли что.
- Ого, неужели, всё было так серьёзно?
- Не-е-е-ет, - при звуках этого слишком бодрого голоса Марко криво усмехнулся. - Мой дед поучил их уму-разуму.
- Что??? Вот так до…
- Ага, я тебе как-нибудь расскажу, как он нас с младшим братцем воспитывал… ладно, давай в четвёртый, а то Дрейк на ушах. Он-то надеялся поиграть с Бейзилом в карты, а тут...
- О, да, понял, ты потом приходи в столовую!
- Угу.
Шаги. Хлопок двери – и опять шаги, затихающие с каждым мгновеньем.
Приглушённое цоканье. Почти задумчивое.
Феникс прикрыл глаза: больше ничего интересного не предвещалось, и тут его сознание потряс грохот и лязг, причём – буквально над самым ухом.
Марко скатился с койки и увидел, как Эйс неистово пинает металлическую дверь в конце коридора. Такими ударами можно было сломать себе все кости на ноге, а не все, так половину, но его это не волновало. Цедя невнятные ругательства, он бил и бил, пока не потерял равновесие и не хлопнулся на пол.
- Ну и какого ты творишь?! – впервые за долгое время Феникс ощутил себя действительно раздражённым. Хотя скорее оттого, что его выбила из колеи такая, по сути, мелочь. Об этой двери вечно все забывают, а тут вдруг столько шума.
Однако мальчишка продолжал сидеть, уронив голову на грудь. По счастью, сидел он вполоборота к камере Марко и когда, наконец, поднял уже как-то слишком бледное лицо, тот присел на корточки и поманил его пальцем.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Эйс медленно покачал головой. Наверное, это единственное, на что его хватило.
А впрочем, нет. Он оказался внутри куда крепче, чем могло показаться, так как пару минут спустя не с первой попытки, но поднялся на ватные ноги. Его знобило, будто он был не в Секторе Данте, а в морозильнике. Но и это оказалось ему по плечу.
Подвело его одно маленькое но.
Едва только мальчишка попытался сделать шаг, как нога, которую он совсем недавно с упоением вбивал в железо исполинской двери, предательски прогнулась в колене. И да – действительно предательски. С этим не стал бы спорить ни Эйс, ни подхвативший его Марко.
Феникс не собирался закрывать глаза на старые ошибки или допускать новые, хоть бы его маленький зверёк был в трижды паршивом состоянии. Он втянул руки мальчишки в камеру так, чтобы меж ними был прут, молниеносно сдёрнул кожаные перчатки и, прежде чем тот успел что-либо сообразить, защёлкнул на оголившихся запястьях грубые, утыканные изнутри маленькими шипами наручники из кайросеки.
И пожалел об этом в ту же секунду.
Стоило Эйсу осознать, что с ним произошло, как он неистово забился и заметался, дёргаясь всем телом, будто речь шла о жизни и смерти. Кисти маленьких рук потемнели от крови, но с прикушенных губ не сорвалось ни звука. Марко стоило немалых усилий сгрести его в охапку и как следует встряхнуть.
- Что за истерика? – спокойно поинтересовался он, когда мальчишка в его объятьях наконец-то притих и уставился в пустоту.
Маленький зверёк трясся всем телом и говорить, видимо, был не в состоянии.
- Он не сможет тебе помочь, верно? – Феникс решил сделать это за него. – И позиция Мории насчёт твоей задницы и срока пребывания здесь неизменна.
Эйс едва заметно кивнул.
- Знаешь, полгода уже почти прошло. Три – не так много, на самом деле.
Мальчишка чуть качнул головой и зажмурился, будто собираясь плакать.
- … не…
Он сглотнул. Марко приготовился терпеливо слушать.
- Не только это… М… рия все рек-комендации испортит…
- Даже если так, зачем истерить? Ты ведь в любом случае один не останешься.
- … один или нет, есть разница, если я очутился здесь?
В этом был какой-то здравый смысл, но лишь какой-то.
- Это могло быть со всяким, - Феникс ласково погладил взмокшие чёрные волосы и глубоко вдохнул их аромат – аромат каштана. – В любом другом месте, которое тебе предложили бы для отработки - так же паршиво.
- Н-но я выбрал бы его сам. Сам, понимаешь?
Чёрные глаза смотрели в упор. И маленькое глупое «сам» было очень важным.
- Понимаю, - кивнул Марко и коснулся золотых веснушек, - понимаю. Мне тоже не нравится, когда моей свободой распоряжается кто-то ещё.
- … отчего ты позволил себя поймать? Плавал бы в море со своими накама.
- Это долгая история.
- А.
В секторе было тихо, очень тихо, отчего два голоса: спокойный и дрожащий – казались неестественно громкими.
- Теперь ты можешь мне объяснить, зачем надо было устраивать истерику?
- Я не устраивал, - ответил Эйс уже куда более уверенно и хотел было отодвинуться на безопасное расстояние от решётки, но наручники помешали. Судя по остекленевшему взгляду, за последние пять минут своей жизни мальчишка о них забыл напрочь.
Но наручники были. Его собственные наручники на его собственных руках. Тут даже «Освободи меня!» не скажешь.
- Попался, да? – слегка улыбаясь, Марко притянул черноглазого зверька обратно к себе. Тот таращился свои на запястья и даже не сопротивлялся. Кажется, прочая мирская ерунда его попросту не интересовала.
Феникс старательно облизал от крови маленькие белые пальчики. На это раз в Секторе Данте горело несколько ламп, и краем глаза он мог видеть, как пунцовели щёки и ушки его хрупкого охранника.
Такого милого и трогательного в своей форме с эмблемой одной из самых суровых тюрем.
- … н-не делай этого, - с трудом просипел Эйс, заворожено глядя, как чужой язык скользит по его ладоням. – П-пожалуйста…
Марко поднял спокойное лицо и облизнулся.
- Ты уверен?
- А… ага.
- Глупый,- бережно обхватив руками черноволосую голову, Феникс притянул мальчишку к себе для поцелуя. Тот почти не сопротивлялся и послушно приоткрыл рот, даже попытался ответить, но отсутствие опыта вынудило его быстро сдаться.
- Всё приходит со временем, - ободряюще прошептал Феникс и, расстегнув на тонкой талии ремень, отбросил его подальше вместе с кобурой и дубинкой.
Потом пришёл черёд пуговиц. Маленьких, усердно начищенных пуговиц. Марко помнил вкус крови на дрожащих пальцах, и одна только мысль, что эти пальцы куском липкой от полировальной пасты салфетки вычищали кусочки металла до блеска, вынуждала его бережно целовать каждую пуговку перед тем, как расстегнуть её.
Решётка и наручники, с одной стороны, придавали процессу необъяснимую остроту, а с другой – жутко мешали. Уже тем, что не давали возможности снять с Эйса пиджак и рубашку. Хорошо, что хоть расстояние между прутьями было достаточно велико. Покусывая маленькие тёмные соски своего зверька, Феникс думал, что уж лучше на сырой земле, чем так, когда и обнять нормально не получается. О том, чтобы расстегнуть наручники, открыть дверь в камеру и тогда уже продолжить, речи быть не могло. Пусть маленький охранник и не сопротивлялся – глоток свободы вполне мог отбить у него всякую охоту к подобного рода играм.
Надо было ждать ещё. Но зато теперь – совсем чуть-чуть.
Марко опустился на колени, расстегнул ремень на брюках и медленно стянул их с мальчишки, покрывая бёдра и коленки короткими поцелуями.
- Ты что?.. – возмутился было тот, дёргаясь в кольце тёплых рук, но Феникс одарил его снизу вверх такой улыбкой, что следующей фразой он просто подавился от стыда.
- Тебе понравится, не бойся.
Эйс крепко зажмурился и стукнулся лбом о металлический прут.
- Только давай без самобичевания. Здесь нет ничего противоестественного, - шепнул ему в пах Марко.
Семнадцать лет – это семнадцать лет. Быстро возбудившись, мальчишка быстро же со сдавленным стоном кончил под ласками тёплого языка и пальцев. Шумно дыша, сполз на бетонный пол и устало посмотрел на Феникса чёрными глазами, полными такой боли и одиночества, что тот лишь торопливо обнял его чистой рукой и притянул к себе так близко, как это позволяли прутья решётки.
Несколько минут они молчали, переводя дыхание. В тюрьме царила тишина, видимо, с треском провалившийся бунт в Секторе Девственниц напрочь отбил у кого-либо охоту шуметь.
Шевельнувшись, Марко погладил Эйса по взмокшей спине и спокойно прошептал ему на ухо:
- Ключ от наручников у тебя, я знаю. Мы расстегнём их, ты возьмёшь в ящике стола ключи, в аптечке – крем, выключишь в секторе свет, придёшь сюда и откроешь эту клятую камеру. И я обещаю – всё будет хорошо. Договорились?
Уткнувшийся ему носом в плечо, мальчишка коротко кивнул. Затем поднялся и, кое-как просунув левую ножку меж прутьев, поставил её на колено Феникса.
- Снимай.
Хоть и дрожащим голосом, это было произнесено твёрдо и уверенно. Улыбаясь, Марко в который раз пожалел, что между ними решётка. Если бы не она, за одно это слово, сказанное таким образом, он бы заставил своего зверька выть от удовольствия.
Маленький аккуратный сапожок со стёртым каблуком без труда сполз с изящной ножки, и тут же из него на бетонный пол со звоном выпал ключ.
Когда наручники с тихим щелчком расстегнулись, Эйс даже не потёр запястья. Подтянув брюки, он как сомнамбула молча подошёл к столу, достал из второго ящика связку ключей, затем из третьего, помеченного алым крестом – жестяную банку. Погасил свет, повернул защёлку на двери в сектор и направился обратно к камере.
Раздался тихий лязг. И когда в неясных остатках света Феникс увидел, как силуэт решётки изменил свои очертания, то вдруг ощутил себя до чёртиков счастливым, каким не ощущал уже давно, даже будучи на воле. И сложно было назвать причину этой эйфории. Наверное, она неуверенными шажками, едва различимая в полумраке, приближалась к нему в мятой одежде с блестящими пуговицами.
Марко стянул через голову верх тюремной одежды с пришитым к нему номером, и дрожащий то ли от холода, то ли от страха Эйс шагнул в его объятья. Уткнулся носом куда-то в сердце. Позволил раздеть себя догола. Позволил уложить себя на койку.
Позволил всё.
И было действительно хорошо.

Дни тянулись за днями, недели за неделями – время как неповоротливый кольчатый червь ползло и ползло вперёд. По сути, кое для кого оно тянулось от встречи и до встречи.
Вернее, от особой встречи и до особой встречи. Часы, когда в Секторе Данте оставался только маленький охранник и, пожалуй, самый спокойный из всех узников Иквишской тюрьмы, были необычайно редкими подарками. Раз в месяц, а то и два.
Но всё было как-то терпимо, всё казалось как-то лучше прежнего. И был день, когда капитан охраны Дрейк со смехом похлопал Эйса по плечу, а остальные подняли кружки с кофе – спиртное было строго запрещено – за его первый год работы.
Бунты вроде того, что встряхнул Сектор Девственниц, не повторялись, и никто не тревожил тюрьму своим визитом.
Дни тянулись за днями, пока однажды к камере Марко средь бела дня, когда с
Категория: Новости | Просмотров: 243 | Добавил: thatingle | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Четверг, 28.03.2024, 12:45
Приветствую Вас Гость
Главная | Регистрация | Вход
Категории раздела
Новости [489]
Мини-чат
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 2
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Поиск
Календарь
«  Май 2010  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
     12
3456789
10111213141516
17181920212223
24252627282930
31
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Copyright MyCorp © 2024
    Создать бесплатный сайт с uCoz