сильно я заблуждался, считая, что знаю о своем партнере все: оказавшись у Навзвание: Battle for the Sun
Автор: SnowхWhiteхQueen
Пейринг: Брендон Ури/Райан Росс
Тип: Слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, хотя канонические события подразумеваются, action
Размер: Макси
Статус: Завершен
Саммари: Представьте, что все, что вы знали об этом мире - ложь.
Дисклеймер: Денег не получаю, на чужое не претендую, мой здесь только полет фантазии.
От автора: OMFG.Самой не верится, что это финал. Спасибо всем, кто читал и комментировал, вы заставляете меня работать и хотя бы стараться придерживаться каких-то временных рамок. :) Огромное спасибо тем, кто в процессе вычитывал совсем сырой текст, вылавливая оттуда такие перлы, что их впору записывать отдельно. Как и обещала - треклист песен к фику можно найти здесь http://www.megaupload.com>?d=JUYIAXD0, а здесь http://www.megaupload.com>?d=48FOW1Z2 лежит песня, из которой, собственно, и был рожден весь фик. In every loss, in every lie In every truth that you'd deny And each regret , and each goodbye Was a mistake to great to hide В штабе, несмотря на столь ранний час – половину восьмого утра, - было непривычно людно. В просторных светло-серых коридорах, освещенных холодным светом люминесцентных ламп, то и дело приходилось сталкиваться со знакомыми и не очень лицами; пол из тяжелого, темного гранита постоянно подрагивал от многочисленных вспышек силы тремя этажами ниже, в тренировочном зале. Воздух буквально искрился от нервного напряжения и едва сдерживаемой энергии. Я сделал глубокий вдох, адаптируясь к моментально сменившейся атмосфере, усилием воли расслабил плечи, распрямляя спину и поднимая подбородок, и сделал решительный шаг в гудящее здание: все страхи, сомнения и сожаления остались за его порогом. Пришло время действовать. Следом за мной, ни секунды не колеблясь, шагнул Росс, заставив меня приподнять уголок губ в едва заметной усмешке: мы, наконец, смогли синхронизироваться друг с другом, что не удавалось очень давно; что когда-то делало нас самой эффективной парой на всем потоке – именно эта способность необычайно точно чувствовать партнера, а не превосходство в силе. И ее возвращение в самый последний день - еще одна злая насмешка судьбы, которыми она нас, похоже, особо любит баловать. Райан с самого утра был сдержанным и немногословным, с редким мужеством шаг за шагом готовясь к собственной смерти, стараясь сделать так, чтобы на мою долю осталось как можно меньше неприятных обязанностей. Я же малодушно отводил взгляд, не в силах смотреть, как он небрежно сбрасывает все до единой свои вещи, включая бритву и зубную щетку, в потертую дорожную сумку, чтобы, когда придет время, я мог избавиться от них всех разом. Или делал вид, что не замечаю долгого, непроницаемого взгляда Росса на цветочную палатку с темно-красными розами на обочине дороги, по которой мы проезжали. Даже если мы не были связаны силой, я бы с легкостью мог сказать, о чем он в тот момент думал. - Ури, - поздоровался мистер Грей, словно из ниоткуда появившийся в людном коридоре, - Росс. Рад видеть, что вы снова в строю. - Мы просто не могли пропустить такую вечеринку, - ответил Райан, чуть улыбаясь одними губами. - Боевой дух, как я вижу, тоже на месте. - заметил он. – Вам лучше присоединиться к тренировкам, пока есть время. Вы многое пропустили. - Туда мы как раз и направляемся. - заверил его я. – На какое время назначен старт «Апокалипсиса»? - На час, как и в прошлый раз. Вам еще сообщат всю необходимую информацию. Я машинально кивнул вслед удаляющемуся командиру, прежде чем продолжить путь к лифту. Впереди нас ждали несколько часов практически бесполезного растрачивания силы на бумажные мишени. *** Ближе к вечеру у Райана все же сдали нервы: он, не проронив ни слова, вдруг схватил меня за запястье прямо посреди тренировочного зала, потащив по направлению к выходу, и не отпускал, пока мы не оказались вдвоем в нашем старом кабинете. Он резко выдохнул, останавливаясь возле металлического стола, и в следующую секунду его руки сдавили мою грудную клетку в сокрушающем объятии, немного колючая щека прижалась к моей шее. Я осторожно положил ладонь ему на затылок, молча поглаживая и давая время успокоиться, восстановить неровное, неглубокое дыхание. Спустя пару минут пальцы, судорожно мявшие ткань моей водолазки, расслабились, легли на мою спину. - Передай Спенсу, что я люблю его, ладно? И что мне очень жаль, что все так получилось. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы сделал что угодно, чтобы не потерять еще раз такого друга, как он. – наконец, подал голос Росс. - Конечно. – глухо ответил я, хоть мы оба знали, что я никогда не смогу этого сделать: официально Райан, скорее всего, разобьется на машине, а я буду находиться в это время за тысячи километров от места происшествия. Никто никогда не узнает об этом разговоре. Как и о том, что произошло на самом деле. Но сейчас это было неважно, и я готов был пообещать ему все, что угодно. - И еще: никогда, никогда не позволяй никому зародить в твоей душе сомнение, что ты чего-то не достоин, потому что это не так. Ты – лучшее, что случалось со мной, и заслуживаешь намного большего, чем позволяешь себе думать. Понял? – жестко спросил он, отстранившись и пристально глядя мне в глаза. - Райан... – растеряно начал я, но он тут же прижал палец к моим губам, заставляя умолкнуть. - Вот и хорошо. - мягко сказал Росс. – Люблю тебя. Целомудренный поцелуй в уголок губ раскаленным железом обжог мою кожу. Мне не хватало воздуха и слов. - Пора возвращаться, иначе нас хватятся. – произнес Райан, окончательно отпуская меня и одергивая одежду. – Идем. Слов по-прежнему не было, поэтому я просто вышел из кабинета, прикрывая за собой дверь и нагоняя удаляющуюся спину напарника. *** - Билл, мне нужно, чтобы вы со Стивом во время боя находились как можно ближе к нам. - Особые причины? - Твои щиты самые крепкие. - Ури, что вы задумали? - Собираемся сжечь лишнюю энергию. Хотим подстраховаться на случай, если что-то пойдет не так. Чтобы никто случайно не пострадал. - Мы будем там. - И, Билл… не вмешивайся, что бы ни случилось. Просто держи щиты. -… хорошо. *** You're holding my hand but you don't understand Taking the road all alone in the end(с) Последние часы перед операцией ничем не отличались от сотни других им подобных – тех, в которых мне пришлось поучаствовать: те же звенящее в воздухе напряжение и ожидание, те же длинные, узкие скамейки, приглушенные разговоры и из раза в раз повторяемые ритуалы. Непривычным было лишь огромное количество людей и агрессивное упрямство, с которым обычно спокойный перед боем Росс прожигал взглядом противоположную стену. Я отстраненно смотрел на его подрагивающие руки, стараясь опустошить голову от разного рода мыслей, чтобы не сорваться. Спустя десять минут наблюдения за нервной дрожью я не выдержал и поймал его руки в свои. - Постарайся сосредоточиться на мне. Отключись от всех вокруг и не думай ни о чем, просто чувствуй меня. Райан прикрыл глаза, едва заметно кивнув, и выдохнул; его плечи опустились, расслабляясь. - Меня всегда восхищала твоя способность сохранять спокойствие перед операциями. – на долю секунды уголки его губ приподнялись в улыбке. Он привалился ко мне плечом и откинул голову, прислоняясь затылком к стене. - Ты тоже особой нервозностью не отличался. – заметил я. - По большей части я всего лишь создавал видимость этого спокойствия. – признался Росс. – Я прекрасно поднаторел в создании правдоподобных иллюзий, тебе не кажется? Настолько правдоподобных, что сам перестал различать, где правда, а где ложь. Я молча изучал его профиль, размышляя о том, насколько сильно я заблуждался, считая, что знаю о своем партнере все: оказавшись у финальной черты, Райан жизни слой за слоем разворачивал тот плотный кокон, который создал вокруг себя, вероятно, впервые в жизни демонстрируя истинного себя. - Что? – спросил он, заметив, наконец, на себе мой взгляд. - Это удивительно, насколько успешно тебе удавалось прятаться от меня. И совершенно зря. - Я знаю. – просто ответил он. Хорошо знакомый звук поползшей вверх двери положил конец нашему разговору. Не то, чтобы мне было что сказать. *** Стук сердца – моего или Райана, я не мог разобрать, - разносился глухими ударами по всему телу, в ушах шумела кровь, глаза застелила мутная пелена ярости и желания уничтожить – совсем как в прошлый раз. Голоса в голове мешали, не давали сосредоточиться на цели, поэтому я не глядя палил во все стороны, не жалея энергии, которой, казалось, становилось только больше. Росс стоял буквально в пяти шагах от меня, постепенно отступая все дальше, подготавливая место для неизбежно приближающегося финала. Пятнадцать минут, и все будет кончено. Когда неестественно горячий предутренний воздух пронзил резкий крик Райана «Брендон!», я заученно поднял щиты, тут же чувствуя, как исчезает защита Росса. Я словно сквозь вату слышал отчаянную ругань Уильяма, доносящуюся откуда-то справа. Я видел разрастающийся на глазах слепящий сгусток чистой энергии и то, как в судороге искажается лицо Райана. Я отстраненно наблюдал, как подогнулись его колени перед тем, как он осел на землю. В голове вдруг стало очень тихо: голоса, не дававшие мне покоя столько времени, исчезли. Я шагнул навстречу Россу, сбрасывая щиты, меняя фокус энергии, подпитывая ей подрагивающую ярко-белую сферу вокруг Райана. «Без тебя меня нет». Тело словно окатило обжигающей волной, когда она коснулась меня и пошла дальше, все увеличиваясь в диаметре, страшными визгами и запахом горелой плоти прокатываясь по «другим». «Без тебя меня нет». Он говорил, что между атакой и щитом существует принципиальная разница в точке приложения силы. Я поставил все на то, что он ошибался, продолжая нагнетать силу и выдавливать стены шара. Стало практически невозможно дышать, пульс зашкаливал, тело била крупная дрожь, острой болью раздирало старые раны – только бы мне хватило силы… «Без тебя меня нет». Возможно, если мне удастся достаточно раздвинуть границы, нас, оказавшихся в самом эпицентре, не заденет взрывом: по моим подсчетам ударная волна должна разойтись во все стороны, не повредив «пустой» центр сферы. Если я ошибся, мы оба сгорим в считанные доли секунды. Колени дрогнули и последнее, что я успел увидеть перед тем, как рухнуть лицом в траву рядом с телом Росса, - как небо полыхнуло белым, на мгновение осветив каждую деталь. *** Первое, что я почувствовал – это запах травы: яркий, сочный аромат, который невозможно перепутать ни с чем. Затем –характерные металлические нотки – кровь. Еще позже вернулись слух, зрение и осязание. Вокруг творился настоящий хаос, в котором сложно было что-то разобрать, - крики, смех и стоны смешались в одну бессвязную какофонию, - но меня это не волновало. Впиваясь пальцами в землю, я заставил неслушающееся, онемевшее тело сдвинуться вперед, тут же падая на Райана, прижимаясь щекой между его лопаток, слыша самый желанный на свете звук – слабый, но ровный стук его сердца. В голове было пусто и тихо, не считая уже подзабытого гула присутствия, пахло гарью, травой и кровью, над головой занимался рассвет, на землю медленно оседали хлопья сажи, словно первый снег, а я смеялся, смеялся и смеялся, пока из глаз не брызнули слезы: мы живы. Мы будем жить. *** Я снова нетерпеливо вздохнул, наблюдая за таймером светофора, и выправил подмявшийся темно-багровый лепесток одной из роз, лежавших на пассажирском сидении – я знаю, этот жест выглядит несколько театрально, и все же я не смог удержаться. Вчера Райан умер во второй раз и, вопреки всем доводам и аргументам, воскрес снова, так что я посчитал, что вполне имею право на некоторую драматичность. После того, как вчера на поле несколько улеглась паника, операция была объявлена успешно завершенной: большая часть «других» была уничтожена взрывом, остатки были подчищены хранителями. Нас в числе прочих пострадавших забрали медики: Росс снова оказался в госпитале, - швы на старых ранах разошлись, так что срочно потребовалось подлатать их заново, - меня же после быстрого осмотра отправили обратно в штаб. Позже был вызов к начальству «на ковер», который прошел в достаточно странной атмосфере: второй раз с начала «Апокалипсиса» они не знали, что сказать. Решающую роль сыграли слова мистера Грея о том, что смелость, способность оценивать ситуацию по ходу боя и применять нестандартные решения являются неотъемлемыми качествами лучших из хранителей. Мы до сих пор не знаем, какую должность он занимает в иерархии организации, но нам, безусловно, очень повезло, что он оказался на нашей стороне: мы не только избежали серьезных неприятностей, но и получили по весьма лестному комментарию в личные дела. Беккет высказал мне все, что думает о моей персоне, щедро раздавая затрещины вперемешку с крепкими до хруста костей объятиями. И все же, он ни разу не спросил ни о причинах моих поступков, ни о том, почему я ничего не сказал ему об этом – мы оба прекрасно знаем ответы на эти вопросы, взаимно избегая говорить о них вслух – так проще. Он, как и обещал, держал щиты, пока не улегся последний отголосок вспышки, чем сохранил жизнь другим, большая часть которых вряд ли это когда-нибудь осознает. Конечно, мы не обошлись совсем без потерь, - ни одна война без них не обходится, - но все же их могло бы быть гораздо больше. Когда я, наконец, добрался до палаты Росса, солнце уже успело войти в зенит. Я пару раз стукнул костяшками по деревянной двери, прежде чем толкнуть ее и шагнуть в просторную светлую комнату. Райан, увидев меня, тут же расцвел непривычно открытой, счастливой улыбкой, откладывая книгу, которую читал, рядом на одеяло. - Ты принес мне цветы? – спросил он вместо приветствия, с любопытством рассматривая букет, который я уже аккуратно ставил в вазу на тумбочке. В нем не было ничего затейливого или кокетливого: десять черных роз без всякой упаковки, перетянутые простой атласной лентой белого цвета. - Вчера ты умер. Снова. И все же ты здесь, так что… - протянул я. - Десятая роза… - тихо сказал Райан. – Предназначенная для меня. - Да. Перевязанная белой лентой, потому что я все равно отказывался в это верить, даже когда тебя не стало. И девять других, чтобы помнить о тех, кто не вернулся. Райан некоторое время молча рассматривал цветы, осторожно прикасаясь к лепесткам. - Спасибо, - хрипловато сказал он, поднимая на меня серьезные глаза. – Я даже не знаю, как выразить это словами. Я просто кивнул и присел на край постели, рассматривая обложку книги Райана, чтобы чем-то занять повисшую паузу. - Как ты узнал, что у нас обоих есть шанс выжить, если удастся сместить эпицентр взрыва? – с вновь ожившим любопытством спросил Росс. - А я и не знал. - пожал плечами я. – Это было лишь предположение, не более. Основывалось оно на двух вещах: моих смутных остаточных знаниях по физике и опыту твоего выброса силы в квартире. - В смысле? – нахмурился он. - Когда у тебя тогда случился выброс, я его даже не почувствовал. Это навело меня на мысль о том, что у тебя должны были остаться свои скрытые резервы силы, иначе я бы просто обязан был его ощутить. Я предположил, что если во время боя ты сумеешь выжечь всю связывающую нас силу, но при этом отключиться раньше, чем будут истощены твои резервы, мы оба выживем. Теоретически. – добавил я. - Господи, ты действительно просто камикадзе, - в шоке выдохнул Райан, неверяще качая головой. Затем лукаво улыбнулся.- Но, вероятно, это одна из причин, по которым я тебя люблю. У меня болезненно заныло в груди, когда он наклонился вперед, целуя мои неподвижные губы. - Брендон?.. – тихо спросил он, хмурясь. Я промолчал. Райан выдохнул и потер ладонями лицо. - У нас уже был когда-то шанс, и ничего хорошего из этого не вышло. Подумай об этом. Подумай о турах в разных частях страны, когда мы не будем видеться месяцами: ты не из тех, кто способен хранить верность столько времени, а меня передергивает даже от одной мысли об измене. Подумай о публичности, о том, как поменяется отношение других к тебе, в том числе тех, кого ты считаешь своими друзьями. У меня больше нет никакого желания притворяться тем, кем я не являюсь, и уж тем более наблюдать, как моя вторая половина флиртует с девушками для поддержания имиджа. Я прошел через это однажды, и у меня нет ни сил, ни желания делать это еще раз. Честно говоря, я не уверен, что оно вообще того стоит. У каждого из нас теперь есть своя жизнь – тихая гавань, где мы обрели хоть какой-то покой. Может быть, оно к лучшему. Возможно, так оно и должно быть. Росс открыл рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал, опуская глаза и плотно сжимая губы: лицо его приняло отчужденное, закрытое выражение, от которого, оказывается, я уже успел отвыкнуть. Мы вернулись в ту самую точку, с которой начинали. *** Райан почти не разговаривает со мной следующие два дня, но я не могу его в этом винить: нам обоим сейчас непросто в отношении друг друга – мы больше не враги, но и друзьями нас назвать сложно. Он вывернул передо мной душу наизнанку, позволил увидеть каждое слабое место и самую неприглядную деталь, и теперь чувствует себя ранимым, незащищенным. Я готов поставить что угодно на то, что Росс жалеет о необдуманном поступке, что ему теперь мучительно стыдно. Я не считал, что этом есть что-то постыдное, и уж тем более не стал бы использовать столь деликатную информацию в своих целях, но так и не озвучил свои мысли, понимая, что эта тема для нас теперь табу. Как и многие другие. Райана выписали из госпиталя тем же вечером. Мы быстро поужинали в неловкой тишине жареной курицей с рисом из тайской забегаловки по пути домой и также молча разошлись спать. Вчерашний день выдался выматывающим, наполненным смесью горько-счастливых эмоций: радость победы, осознания, что мы пережили эту мясорубку, была разбавлена горечью прощального салюта тем, кто погиб. Я пережил несколько страшных минут вновь поднявшейся паники, осознавая, что Райан мог бы сейчас быть среди них. Судя по застывшему лицу Росса и его судорожно сжатым в кулак пальцам, он думал о том же самом. А после был банкет, который быстро перерос в безудержную пьянку, искрящуюся отчаянным, безумным весельем, которое бывает лишь у людей, на волосок прошедших от смерти – у тех, кто понимает, что в этот раз обошлось. Мы рано уехали оттуда под предлогом строгого запрета медиков на смешивание алкоголя и обезболивающих, на которых все еще находился Росс. Мы собрали вещи, и я в последний раз окинул взглядом разгромленную квартиру, готовясь оставить за закрытой дверью все, что здесь произошло – ночные разговоры, битые стекла, ссоры, смятые простыни, пропитанные запахом наших тел, крови и антисептика, понимание и прощение, опоздавшие на несколько лет, часы мрачной безнадежности и страха, короткие мгновения надежды… Этому нет места там, куда мы возвращаемся. Я не чувствовал себя счастливым, тоска или боль тоже не тревожили меня. На душе было пусто, и единственное, что я ощущал – это бесконечная усталость, причиной которой, я знаю, стали отнюдь не несколько часов за рулем. Всю поездку до Лос-Анджелеса мы провели в тишине: я – внимательно следя за дорогой, Райан – прижавшись лбом к окну и прикрыв глаза. По всему салону все еще виднелись бурые пятна, которые, я не уверен, что когда-нибудь смогу отмыть до конца. Мы подъехали к дому Росса часов в шесть утра: я остановился прямо посреди подъездной дороги, решив не парковаться, вышел из машины, чуть поеживаясь от все еще прохладного после ночи воздуха, открыл багажник. Недалеко от парадного входа стоял темно-вишневый седан Спенсера – я выругался сквозь зубы. Конечно, они меня искали. Нельзя просто так исчезнуть на две недели, чтобы никто не спохватился, но и назвать причину отъезда я не мог – на этот счет существуют строгие распоряжения. У меня не было времени, чтобы придумать более-менее правдоподобную ложь, да и вообще чтобы поговорить с кем-то. А потом мы поменяли сим-карты на служебные. Главное теперь успеть сбежать отсюда до того, как Спенс получит подтверждение, что я исчез вместе Россом, тогда я смогу выиграть время и что-нибудь сочинить. Черт. Райан стоял передо мной, держа в руках сумку и рассматривая влажный после дождя асфальт. Отчего-то вдруг тоской кольнуло сердце, и страшно захотелось протянуть к его лицу руку, прикоснуться к хорошо знакомым чертам, потому что они сейчас, как никогда, казались призрачными, нереальными. Еще немного, и они действительно превратятся в одно воспоминание. - Ну, вот и пришло время прощаться… - неловко протянул я. Росс швырнул на землю сумку и метнулся ко мне, вышибая из легких воздух, крепко сжимая мою грудную клетку, утыкаясь лицом мне в шею. - Райан… - ошеломленно выдохнул я. Он слегка покачал головой, не произнося ни слова; его грудь поднималась часто-часто, неровное, неглубокое дыхание опаляло мою кожу. Я сглотнул ком в горле и обнял его за талию, положив вторую руку ему на затылок. - Я буду ждать тебя, - прошептал он, - даже если на это уйдут годы. Несколько лет без тебя позади, и я почти привык, так что то, что впереди не имеет значения. Пока есть хоть крошечный шанс, что однажды ты вернешься, я буду ждать. Я не успел ничего ответить (да и не знал, что сказать): умиротворенность тихого, солнечного утра разрушил окрик Спенсера. Райан тут же отстранился от меня. - Ури, клянусь, я убью тебя! Своими руками, мать твою, задушу! – его голос сочился раздражением с ощутимой долей облегчения. – Какого черта вы так пропадаете?! Могли хотя бы позвонить! Я молча ждал, пока он выпустит пар. В голове начало стучать, усталость свинцом осела в желудке, сердце по-прежнему щемило от боли. На крыльце показались встревоженные и еще толком не проснувшиеся Зак, Сара, Шейн, Джон и Твигги – на самом деле, у нее есть реальное имя, но я не утруждаю себя его запоминанием. «Прекрасно, лучше и быть не может», - со вдруг накатившей апатией подумал я. Перед глазами стоял лишь длинный, худой силуэт Райана с надломлено опущенной головой и тонкими руками, в непроизвольном защитном жесте обхватившими выступающие ребра. - Собирайтесь, мы уезжаем. – словно со стороны услышал я свой пустой голос. – Я все объясню дома. Сара непонимающе нахмурилась, Зак переводил внимательный взгляд с меня на Росса и обратно, а на Спенсера с Шейном мне не хватило совести даже поднять глаза. У меня будет примерно час, чтобы придумать хоть какое-то оправдание, а сейчас я просто хочу уехать. Смит глубоко вздохнул и направился к своей машине, прощаясь с Джоном на ходу, за ним следом двинулся Шейн. Значит, Сара и Зак едут со мной. Я сделал вид, что не заметил, с какой яростью Спенс хлопнул дверью, усаживаясь за руль. Я, не глядя на Райана, которого уже окружили друзья, последовал примеру Смита. Я плавно тронулся и скорее по привычке, чем из необходимости, глянул в зеркало заднего вида и так и не смог больше отвести глаза: Райан, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, неотрывно смотрел мне вслед, кусая дрожащие губы. «Этого не может быть. Райан Росс не плачет», - упрямо подумал я, чувствуя, как защипало в районе переносицы, и зрение потеряло четкость. «Еще не поздно остановиться и повернуть назад. Бросить все. Расставить вещи по своим местам», - шепнул предательский голосок внутри. Рядом тихо сидела встревоженная Сара, в зеркало за мной пристально наблюдали серо-зеленые глаза Зака, который, я уверен, давно уже все понял – еще тогда, когда я прятался от всего мира и самого себя за занавеской своей койки и только учился улыбаться через силу, напоказ. В вишневом мерседесе, сразу за нами, находились два моих лучших друга, которые прошли со мной рука об руку через взлеты и падения и ни разу не дали повода хоть на секунду усомниться в их преданности. Если меня чему-то научила жизнь, так это двум вещам: ценить тех, кто рядом, потому что завтра их может не стать, и нести ответственность за свои поступки. Я нажал на газ. Эпилог. У меня непроизвольно возникло ощущение дежа вю, когда я бросил мимолетный взгляд на цветы на пассажирском сидении. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Сегодня ровно год со дня смерти Райана и триста шестьдесят два дня с того момента, когда я видел его в последний раз. Мы так и не пересеклись ни разу после того, как я уехал прохладным сентябрьским утром, пряча покрасневшие, влажные глаза за поляризованными линзами солнцезащитных очков. Многое изменилось за это время. Я помню, как ходил по гостиной из угла в угол перед сидящими на диване друзьями и рассказывал про творческий кризис и внезапное решение исчезнуть на две недели в попытках избавиться от него. Как долго извинялся за то, что не сказал никому ни слова, и врал про отсутствие сети в горах, где я снял домик. Я помню, как Спенсер практически силой усадил меня на диван, когда за всеми остальными захлопнулась дверь, и спокойно, но твердо приказал прекратить кормить его этим дерьмом и назвать реальную причину. И я, плюнув на все приказы, выложил ему все, как есть, начиная от момента вербовки и заканчивая сценой, которую он застал. Он слушал молча, ни разу не прервав меня, а потом крепко обнял за плечи и спросил, что я хочу на ужин, потому что обед мы уже пропустили. И это было лучшее, что в тот момент кто-то мог сделать для меня. Джон и Спенсер по-прежнему тесно общаются: видимо, несколько дней коллективных поисков нас с Россом снова сблизили их, помогли, наконец, поговорить начистоту и уладить все разногласия. Что же касается моих отношений с Джоном, мы все еще не очень уютно чувствуем себя в компании друг друга, но уже пытаемся завязывать пусть неловкие, но все же разговоры под бдительным оком Спенсера. Я не знаю, что сказал ему Райан и как объяснил наше совместное отсутствие, но Джон при мне ни разу не поднимал эту тему, за что я ему благодарен. Четыре месяца назад мы с Сарой расстались. Не было ни скандала, ни громких измен. Однажды, во время самого обычного завтрака она подняла на меня беспокойные, полные тоски глаза и сказала, что уходит. Что любит меня, что надеялась, что когда-нибудь сможет заменить мне его, но пришло время признать несбыточность собственных воздушных замков и отпустить меня. Что у нее больше нет сил бороться за сердце, которое никогда ей не принадлежало. Тем утром мы долго стояли посреди кухни, обнявшись и чуть покачиваясь из стороны в сторону: она безмолвно плакала мне в плечо, а я целовал короткие темные волосы на макушке, пахнущие кокосовым шампунем, так же безмолвно прося у нее прощения. Потом мы закончили завтрак, я помог собрать ей вещи и отвез в аэропорт: Сара предусмотрела все заранее, решив действительно начать жизнь с нуля. Я виновато размышлял о том, насколько я, должно быть, эгоцентричен, раз не заметил этого. Она заслуживает намного лучшего, чем подобное отношение. Надеюсь, она будет счастлива. После разрыва я с головой ушел в музыку, набирая материал для нового альбома, но по большей части стараясь запечатлеть в ней частички тех, кто когда-то был мне дорог. Воспоминания со временем стираются, некогда яркие эмоции выцветают, если не получают должной подпитки, а есть вещи, о которых мне не хотелось бы забыть. Мне нужно было время подумать, разобраться в своей голове и своих чувствах. Понять, чего я на самом деле хочу. Дом Райана ничуть не изменился с тех пор, как я его видел в последний раз: все та же темно-коричневая дубовая дверь, те же витражные окна кухни с тонкой паутинкой трещин в нижнем правом углу. Я заглушил двигатель и выбрался из машины, осторожно вытаскивая букет и закрывая дверь с мягким хлопком. Райан открыл дверь после третьего звонка: растрепанная шапка каштановых волос, любимые, затасканные джинсы и моя старая футболка, поверх которой красовался грязный клетчатый фартук – он явно не ждал гостей. Судя по выражению его лица, еще меньше он ждал меня. - Привет. – тихо сказал я, с порога протягивая ему цветы. – Сегодня ровно год. Ты помнишь? Он пару секунд молча смотрел на меня, кусая губы, затем аккуратно, чтобы не пораниться, подхватил темно-красные розы, казавшиеся слишком вычурными, неуместными в простом, выполненном в стиле кантри интерьере его дома. Сюда бы куда больше подошли подсолнухи или тюльпаны. - Конечно. Я же обещал. – твердо ответил Росс, глядя мне в глаза. – Пиво? Пока я готовлю пасту. - Пиво. – согласился я, проходя следом за ним на кухню. – Помощь нужна? - Порежь томаты для соуса, если тебе не сложно. – он кивнул в сторону стола, на котором лежали помидоры и разделочная доска, и принялся вытаскивать из шкафа вазу. Когда-нибудь я обязательно поставлю в нее подсолнухи. Они здесь будут смотреться просто идеально.
|